Захотелось выложить здесь свой, пожалуй, любимейший отрывок из "Пылающих сердец". Любимых моментов много, на полкниги точно наберется, но этот - самый-самый!
- Теперь я уже начинаю думать, что все твои слова и поступки - только ложь и притворство.
Кристен остолбенела. Господи, как она могла защищаться, если даже не была в состоянии понять его? Какое отношение это небрежно брошенное замечание имеет к тому, что произошло?
- Надо полагать, у тебя есть причины для подобного заявления? Ты мне скажешь о них, или я должна сама догадаться?
Он тихо подошел к ней, пока девушка говорила, поэтому она не слышала его и ахнула от неожиданности, когда его пальцы впились ей в плечо и он резко повернул ее лицом к себе. Но когда она взглянула в его потемневшие глаза, выражение ее лица было непроницаемым. Она не позволит ему играть с собой, как кошка с мышью.
- Предъяви мне свои обвинения, и покончим с этим! - отрезала Кристен.
- Он тебе больше чем друг, этот твой Торольф!
- Ты решил так, потому что я позволила ему удержать меня? - недоверчиво спросила она. - Да, я не противилась, так как не думала, что ты будешь так глуп и попадешься на эту приманку!
- Кто, по-твоему, был глуп? Она широко раскрыла глаза.
- Ты знал! Ты знал, что он задумал, и тем не менее все равно вошел туда! Ты сумасшедший! Ройс схватил ее за плечи и с силой потряс.
- Нет, просто ты вывела меня из терпения! Ты любишь его?
Ей удалось сбросить со своих плеч его руки, хотя он держал ее очень крепко, и это говорило о том, что она уже тоже вышла из себя.
- Это еще один вопрос, который не имеет никакого отношения к происшедшему! Конечно, я люблю его! Он мне как брат. А теперь объясни мне, при чем здесь все это? Ты же сам отдался им в руки! Торольф сказал, что они не убьют тебя, но ты не мог этого знать! Тебе всего лишь нужно было вернуться в дом, сакс, и я сразу же последовала бы за тобой!
- Откуда мне было знать это?
И тут до нее дошло, что Ройс кричит, а значит, если верить Олдену, он уже больше не был в ярости - просто зол. Интересно, что из сказанного ею возымело на него такое действие?
- Тебе мог бы подсказать это здравый смысл, - уже значительно тише - ответила она. - Пока ты был снаружи, ты контролировал ситуацию. Ты мог заставить меня выйти оттуда множеством способов. Я знала это. Я не собиралась оставаться там, - призналась она. - Я не рассчитывала, что пробуду там так долго, просто я так давно не видела их и не разговаривала с ними.
- И не прикасалась к ним - к нему! У меня есть глаза! Ты чуть ли не сидела у него на коленях!
- Не правда! - воскликнула Кристен. - Я сидела рядом, и он держал меня за руку. Как можешь ты придавать этому такой смысл, которого там и в помине не было? Я уже говорила тебе, что меня воспитали так, чтобы я не боялась открыто проявлять свои чувства. Для меня совершенно естественно хотеть прикоснуться к тому, кого я люблю.
- Тогда прикоснись ко мне, Кристен. Эти слова пронзили ее, как удар молнии. В мгновение ока выражение его лица изменилось, на нем была написана уже не злость, а страстное желание, и это вызвало ответное желание в ней самой. Она и так уже была взвинчена до предела. Его взгляд просто придал другое направление ее мыслям, и ей страстно захотелось броситься к нему в объятия.
Кристен чуть было так и не сделала. Она уже готова, была шагнуть к нему, чтобы их тела наконец соприкоснулись. Лишь собрав всю свою волю в кулак, она удержалась. Господи, если бы он только сказал это по-другому, если бы речь шла не о любви...
- Кристен?
- Нет! - Она отказывала не только ему, но и себе. - Я не люблю тебя!
Она почувствовала, что выпалила эти слова с излишней горячностью. Неудивительно, что он проигнорировал их, сам сделав этот первый шаг и схватив ее в объятия. Он все крепче, прижимал ее к себе, и для охваченной пламенем Кристен его поцелуи были бальзамом. Он раздвинул ее губы, упиваясь ее страстью.
- Я сдаюсь, Кристен. Прикоснись ко мне не потому, что ты меня любишь, а потому, что ты нужна мне. Пожалуйста! - горячо прошептал он ей на ухо.
У него вырвался стон, из самой глубины души, словно он испытывал смертельную муку. И ее сердце не могло больше сопротивляться. Ее тело уже проиграло эту битву. Она обхватила ладонями его лицо, заставляя его посмотреть ей в глаза, и его взгляд возбудил ее больше, чем любая ласка.
"Да, мой сакс, я стану прикасаться к тебе, я стану ласкать тебя до тех пор, пока ты не отдашь мне свое сердце!” Она не сказала этого вслух, однако на ее лице он мог прочесть все ее чувства - надежду, желание, любовь. Но она поцелуями закрыла ему глаза, чтобы он не увидел слишком многого. А потом снова прижалась губами к его губам, и их закружило в водовороте страсти.
