Спасибо огромное Alissa за поддержку, а то я думала, что всё ужасно. Я рада, что тебе понравилось, а продолжение уже готово :
*****
Наталья Владимировна дала мне привычное задание, над которым я трудилась весь вечер. Вдумчиво и аккуратно я составляла на компьютере презентацию об истории России. Подбирая нужные рассказы и иллюстрации, я плавно переходила в раздумья об учителе, который относится ко мне, как к предмету своего желания, недоступному, но в то же время такому близкому. Я помню его глаза, их кристальный блеск и нежность чувств, заложенных в таинственный взгляд. Нужно ли мне бояться его? Я не знаю. Моя влюблённость так неопределённа. Меня тянет к нему с непреодолимой силой, но с каждым шагом всё больше и больше меня начинает охватывать страх, будто я стою на склоне высокой горы, но боюсь взглянуть вдаль, чтобы не ощутить желания продлить свой путь в лазурный свет и упасть в пропасть.
Взглянув на часы, я поняла, что слишком поздно и нужно ложиться спать. Закончив свой проект, я забралась под тёплое одеяло и мгновенно окунулась в подсознательный мир своей фантазии.
…Меня окружало огромное количество голубых  роз, их лёгкий аромат переносил прохладный ветер, который развевал белый шелковый подол моей сорочки. Я протянула руку, чтобы сорвать один из этих чудесных цветков и поранилась о маленькие острые шипы, охраняющие непрерывную жизнь светлой красоты. На белой ткани тут же появилось два небольших пятнышка от крови, а сзади меня оглушил громкий и пронзительный крик отчаяния…
Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в своей комнате, и тревога отпустила меня, непонятный сон, тут же покинул мои мысли, и я стала собираться в школу.
Я надела шёлковую юбку, тёмно - малинового цвета и чёрную кофточку, которая очень гармонично смотрелась с замшевыми чёрными туфлями на высоких шпильках. Выйдя на улицу, я поняла, что не стоило так одеваться, потому что сильный ветер постоянно поднимал до неприличного состояния подол моей юбки. Аккуратно дойдя до двери школы, я почувствовала чьё – то дыхание сзади и резко обернулась. Передо мной был учитель, но на этот раз своё внимание я перевела не на его глаза, а на руки, которыми он, не дотрагиваясь до меня, проводил по воздуху, словно по очертанию моего тела. Слегка откашливаясь, будто, что – то мешало ему говорить, он сделал шаг назад, затем любезно открыл передо мной дверь. Я шла к расписанию, затем поднялась по лестнице и  только тогда обернулась, что бы посмотреть, не идёт ли он за мной. Сзади была лишь тишина, а впереди я видела, как на подоконнике сидят мои подруги и приветливо машут мне руками. Быстро подбежав к ним, я уклончиво прятала взгляд, который наверняка был туманным и влажным, из – за несобранности мыслей и одурманеющего страха.
- Привет Ритка, классный прикид, когда купила? – голос Лены был задорным и отвлекающим.
- Давно, просто ни разу не одевала.
- Слушай Рит, ты знаешь, как на вопросы по истории ответить? – ко мне подошла Юля с учебником в руках, и указала на небольшой список лёгких вопросов, на которые мне не составляло никакого труда ответить.
- Значит так. Первый вопрос: Какое влияние оказала «холодная война» на Германию? Запоминай, Во время «холодной войны» Германия была разделена на два фронта, один под правлением западных держав, ну в основном США, а другой под властью СССР… - я не успела закончить свой рассказ, так как неожиданно прозвенел звонок, и нам открыли дверь в кабинет.
- Я ничего не знаю, мне конец! Рит, подними, пожалуйста, руку.
- Нет проблем.
Своё обещание я выполнила, и активно работая на уроке, заработала пятёрку, чему была как всегда несказанно рада. Последним в этом не лёгком дне был урок геометрии, на которой я боялась идти, не столько из – за незнания, сколько из – за двух изумрудов, неотрывно следящих за мной.
Очень часто случалось и так, что я просто уходила с последнего урока, иными словами «прогуливала», что и хотела сделать сегодня, но только я спустилась вниз и уже хотела выйти на улицу, как меня окликнул радостный голос Алсу:
- Ритка, подожди! Мы с тобой.
- У вас же геометрии.
- Он нас отпустил, только тетради для контрольных раздал, сказал всю конторшку дома сделать, представляешь! Кстати иди за своей сходи, а то завтра, я думаю, он обязательно с нас спросит по полной.
-  Я не пойду. Если, что напишу на листочке.
-  Что ты боишься! Он сам уже ушёл, а на столе, кстати, твоя тетрадь осталась, я её не взяла, думала, что ты уже ушла.
- А где остальные?
- Они сейчас подойдут.
- Сходи со мной.
- За тетрадкой? Нет, я тут девчонок подожду.
- Его точно там нет.
Услышав явное подтверждение, того, что учитель отсутствует я снова вернулась наверх и, зайдя в кабинет, стала искать свою тетрадь. Ни на столе, ни в одной из стопок её не оказалось. Чьи – то руки резко повернули меня и я встретилась с горячими требовательными губами. Это был он. Я хотела вырваться и убежать, но всю свою силу он вложил в то, чтобы у меня этого не получилось. Во мне бушевали страх и волнение, я даже перестала замечать то, с какой скоростью бьется моё сердце, а ноющая боль страха, становилась приятным покалыванием в преддверии новых ощущений. Эти страстные поцелуи и прикосновения превращали меня в покорную рабыню его желания. У меня не оставалось сил и разума, чтобы остановить его, чтобы прекратить это ничтожное течение животной похоти, все, что я могла, это были лишь бесполезные толчки в его сильных объятьях. От горячего шёпота учащался пульс, а дыхание становилось прерывистым и громким.
- Марго…что ты со мной делаешь…я не могу остановить себя…
И снова он покрывал мою шею и губы поцелуями, затем прислонил спиной к парте, словно уложил на ложе любви и стал расстёгивать мою блузку. Только после этих умелых движений, я поняла, что происходит, мой разум вернулся ко мне, и я стала останавливать его. Напрасно думая, что он отступит, я принялась вырываться из сильных рук, поняв, что ничего из этого не выйдет, я произносила дрожащим голосом требовательную фразу:
- Отпустите меня, этого не должно быть. Вы слышите! Отпусти, я прошу Вас! Я не хочу!
- Слишком поздно. – проигнорировав устрашающую фразу я смогла выскользнуть от него и направиться к двери, которая к моему сожалению была закрыта. Крутя замок, поворачивая его то влево, то вправо я надеялась, что всё – таки успею убежать, но ничего не получалось. Сзади я услышала грохот, будто что – то упало и обернулась. Учитель сидел на полу и, держась за сердце, делал бесполезные глотки воздуха, отчего получался лишь хриплый кашель. Не раздумывая, я подбежала к нему и пыталась спросить, что ему нужно, тяжёлым движением руки он указал мне на свой пиджак, в кармане которого я нашла таблетки. Налив воды из под крана в стакан, я трясущимися руками, подала ему лекарство. Выпив залпом три целых таблетки, он посмотрел на меня мутным взглядом боли и снова начал задыхаться.
В беспамятстве я смогла открыть дверь и найти первого попавшегося учителя, который вызвал скорую помощь.

*****
Прошло более двух недель. Дни медленно исполняли своё течение, а я металась от безысходности из одного угла в другой, по тёмным комнатам своих мыслей. Тревога сменила страх, и ноющая тоска временной утраты не давала покоя сердцу. В школе всё было скудным и не интересным, но каждый миллиметр строения или порыв воздуха напоминал об учителе. От невозможности своего положения я доходила либо до обессиливания, либо до бешеного поведения. Смотря в зеркало, я видела его, переводила взгляд, но снова передо мной стояли изумрудные глаза. Я прикасалась к своему телу, и в памяти ощущались его страстные объятья. Мимолётный отблеск прошедшего сменялся томными раздумьями о том, как он сейчас. Что с ним и где он? Лёгкими намёками я пыталась выведать нужную информацию у других учителей, но всё было безрезультатно. Ответ был всегда единым:
- Наверное, Александр Николаевич будет не скоро, мне известно лишь то, что его увезли в центральную больницу. Каков диагноз я тоже не знаю, ну, в общем, это надолго.
Ночью мне снился один и тот же сон, бесконечно мучающий меня своим содержанием. Я видела себя со стороны, плачущую под дождём у дороги, а рядом стояла разбитая машина. Все люди проходили мимо ничего, не замечая, будто бездыханное тело девушки лежащее в луже было укрыто прозрачной плёнкой от посторонних глаз. Я просила о помощи, но мои крики были безголосыми, меня никто не слышал. Я уже почти промокла, когда почувствовала, что меня укрыли сухим плащом и подали зонт. С благодарностью, приняв данное, я стала жалостливо просить человека, чьё лицо было скрыто темнотой о, том, чтобы он помог мне перенести труп с проезжей части, но и он не понимал меня…
Просыпаясь в холодном поту, я возвращалась к своим неизменным поискам того, что может затушить терзающую боль неизвестности. Приходя в школу, я пыталась сосредоточиться, но забыть тревогу никак не получалось. Когда мне раздали бланки теста по русскому языку, я думала, что сойду с ума, так как абсолютно не знала новую тему и неожиданно меня спас приход завуча в кабинет. Он, сняв меня с остальных оставшихся уроков, забрал к себе в кабинет и дал задание перепечатать на компьютере школьную документацию. Случайно наткнувшись на данные по месту жительства учителей, я нашла адрес учителя геометрии и переписала на небольшой клочок бумаги, который к счастью был в моём пиджаке. Быстро доделав заданную работу я пообжала домой. Собрав по всем карманам своей одежды, не больше пятидесяти рублей, я стала думать о том, насколько я глупа, если могу решиться на подобное… Переодевшись в простую чёрную юбку и блузку кофейного цвета, я накинула на себя осеннее пальто и выскочила за дверь, сказав родителям о том, что ухожу к подруге.
С бешеным биением сердца я добралась до нужного дома, мгновенно поднявшись на пятый этаж, я подошла к квартире и всё – таки решившись, позвонила в дверной звонок. Уже бросив надежду на то, что кто-нибудь откроет дверь, я хотела спуститься вниз, но за моей спиной раздался щелчок открывающегося замка и я увидела учителя, который с удивлением и усталостью смотрел на меня. Молча, он пригласил меня в дом, зайдя в чистую и дорого – обставленную квартиру я устремила свой взор на включенный монитор компьютера, главный фон которого занимала моя фотография. Даже не поинтересовавшись, откуда она у него я прошла в комнату и, не садясь на диван, стала вопрошающе смотреть в зелёные глаза. Он тоже не хотел нарушать затянувшееся молчания, а я наблюдала, затем, как он наливает в граненый стакан воду из хрустального графина и запивает таблетки. Неожиданно для себя самой у меня вырвалось неподдельное тревожное восклицание:
- На Вашей рубашке пятна крови! – в ответ я встретила лишь больной взгляд. Он встал с кресла и, закурив сигарету, стал медленно расхаживать по комнате. – Как Вы?
- Зачем Вы пришли Марго? – его голос был бархатным как прежде, но я ощущала в нём скрытый тон боли, который выражался лёгкой хрипотой.
- Я думала, что Вы в больнице…
- Все так думают.
- Я хотела узнать как Вы.
- Зачем? – он постоянно резко обрывал меня, будто хотел, что бы я поскорее ушла. Ответить на его последний вопрос я не смогла, мне было трудно признаться ему, что всё это время я ни о чём и думать не могла, кроме того, как он себя чувствует. Я уже хотела уйти, но тихий голос остановил меня:
- Я нарушил своё обещание. Простите…
Мне стоило лишь подойти к нему и признаться или же уйти и больше никогда не приходить, чтобы прервать всю нелепость и натянутость происходящего.
- Вы не нарушали его. – я верила своим словам, что больше придавало мне смелости нежели страха. – Я знала, что и как будет происходить и сама не смогла остановить ни себя, ни Вас.
- Даже бы если Вы захотели, то не смогли бы остановить меня, это невозможно.
- Я беспокоилась за Вас. – не найдя подходящего ответа, я сказала ему то чего не следовало говорить.
- Как же Вы невинны. Вам не следовало приходить сюда Марго. – он поднялся со своего места и подошёл ко мне.
- Почему?
- Потому что всё может повториться и тогда меня не остановит даже болезнь.
Чем ближе он находился рядом со мной, тем больше меня влекло к нему с непреодолимой силой. Так хотелось почувствовать его губы и нежные объятья, что, не замечая собственных действий, я поцеловала его, в ответ он прижал меня к себе, так словно ждал этого всю свою жизнь. Лёгкий поцелуй стал перерастать в оглушающую страсть, мой рассудок затуманился, и я не понимала, того, что сама требую от него большего.
- Уходите Марго. Уходите пока не поздно, иначе Вы будете жалеть о том, что произойдёт. – горячий шёпот не подавал никаких надежд на то, что я смогу опомниться, безвозвратно окунувшись в свои чувства, я уже не замечала ничего и ни о чём не помнила.
- Я не буду жалеть Александр. Не буду…
- Нет! – он оттолкнул меня и повёл к двери. – Вы слишком наивны и не знаете, кому можно доверять себя, а кому нет.
- Александр! – быстрым потоком из носа у него потекла кровь, достав из сумочки платок, я вложила его ему в руку. Воротник белоснежной рубашки снова покрылся свежими пятнами крови. Мы вернулись в комнату, и когда кровь остановилась, он произнёс:
- Вы умеете чувствовать и мыслить, это очень сильная отличительная черта от других.
- Любой человек способен делать тоже самое.
- Нет отнюдь не любой. Вы способны видеть и замечать то, что абсолютно не интересует других.
- Вы же не знаете меня.
- Достаточно заглянуть в Ваши в глаза, чтобы понять кто Вы.
- И кто же? – я встретила его поцелуй и нежные объятья.
- Ты помнишь меня.…Тогда…в Шамони у нас был красивый дом, а ты так любила носить платья малинового цвета, говоря, что это символ красоты. Я смотрел на тебя, как ты собираешь голубые розы, так сильно подчёркивающие твои очаровательные глаза и думал о том, что же будет дальше…Мы поехали на выставку и попали в аварию,…Что было дальше Марго? Скажи мне, что?
- Я не понимаю, Александр…
- Почему ты не хочешь говорить мне!? Это издевательство доставляет тебе удовольствие, а я после этого перерезал себе вены…Посмотри! – он пытался расстегнуть рукава, но ничего не получалось, тогда дернув их со всей силы он задрал порванную ткань и показал мне шрамы от порезов. Мои уши и глаза отказывались понимать что – либо, а от больного, но яростного взгляда меня охватывал страх. – Скажи, как ты выжила, как ты вернулась сюда? И почему жив я? Ведь ты всё знаешь… - я продолжала молчать и смотреть ему в глаза. Я пыталась представить себе, то, о чём он говорил, что бы хоть как – то понять неопределённый рассказ, но выходили лишь нечёткие и смытые образы глубоко скрывшейся фантазии. – Я был на похоронах, и видел твоё искалеченное тело…не было ни пульса, ни дыхания. Мне снились сны, ты говорила мне, что жива и, что скоро вернёшься… - Он сжал мои плечи и приблизил к себе. – Расскажи, что ты видела?
- Я не могу понять, то, что Вы говорите. Я…не помню… - сумасшедший рассказ поверг меня в ужас и оцепенение, бессвязные мысли не могли собрать эту информацию и понять её, как сложно мне было пережить это долгое молчание, затем продолжение безумных воспоминаний и требовательность ответа:
- Расскажи мне!
- Я ничего не знаю.
- Нет, ты знаешь. Быть может путь ответа лежит через половую связь. С самого начала я хотел заняться с тобой любовью, может теперь настало время удовлетворить своё желание. – перехватив мои запястья одной рукой, другой он снял с меня юбку и стал раздвигать мои бёдра. От страха, всё тело онемело, но я продолжала сопротивляться. – Я не причиню тебе боли, если ты прекратишь соблазнять меня на неё. Отступать уже некуда, я прошу тебя, успокойся! – одним резким толчком он вошёл в меня, я почувствовала ужасную боль и услышала собственный крик…

Спасибо большое!    Я не ожидала, что это может кому - то понравиться  . Сегодня буду писать продолжение и завтра выложу сюда.
sm77

Продолжение     :
*****
Когда всё закончилось он, шатаясь, подошёл к столу и принял лекарства, а я, сидя на диване, ждала…даже не зная чего. Наблюдая затем, как он курит стоя, у окна, я решилась подойти к нему:
- Можно я пойду в ванную? – мой голос был жалким и тихим, но я пыталась подавить в себе слёзы.
- Раньше ты об этом не спрашивала. – даже не обернувшись он обронил эту фразу настолько жёстко, будто, то, что произошло нисколько не относилось к нему. Приняв его слова, как разрешение, я пошла в ванную, где быстро смыла кровь со своих ног и умылась, стерев струйки растекшейся туши. Сзади я услышала, как открывается дверь и увидела его отражение в зеркале. Резко обернувшись, я почувствовала, как тёплые руки обвили мою талию, а бархатный голос произнёс больше с требованием, чем с вопросительностью:
- Ты останешься? – он смотрел мне в глаза, но такое ощущение, что сквозь это пространство, будто жил в своём потайном мире.
- Мне нужно идти…
- Сейчас слишком поздно, а проводить тебя я не смогу.
- Я дойду сама. Меня ждут дома. – он продолжал держать меня в своих руках, я сделала попытку освободиться, но казалось, что это ещё сильнее усугубляло моё положение. – Отпустите меня.
- Я больше не отпущу тебя. Никогда! – с этими словами  он впился в мои губы. Когда он всё же остановился и вышел, я поспешно одевшись, прошла в коридор и уже хотела уйти, но у меня никак не получалось открыть замок. Затем я увидела замочную скважину и поняла, что ключ у него. От безысходности, обернувшись, я прислонилась к дверному косяку и думала о том, что произошло. Встретив изумрудный взгляд, я почувствовала нестерпимую сердечную боль, быть может, ту же, что жила у него в душе. Его рассказ…Как  тяжело понять, что с ним происходит и чем он болен…
Молчание прервал звонок моего сотового телефона, трясущимися руками я поднесла его к уху и услышала взволнованный голос мамы:
- Рита, где ты? Уже семь часов, ты домой думаешь возвращаться?
Немного подумав, я ответила тихим и спокойным голосом, стараясь придать ему небольшую нотку радости:
- Мам, я же тебе говорила, что остаюсь у Кати с ночевкой. Ты что забыла?
- Ты мне ничего такого не говорила?
- Ну, всё мам, уже поздно, мы с ней ещё реферат печатаем.
- Ладно, завтра с утра прежде, чем будешь выходить, позвони.
- Хорошо. Пока.
Положив телефон обратно в сумку, я с облегчением вздохнула и принялась снова снимать пальто.
- Ты ничуть не изменилась. Пожалуй стала лишь ещё прекрасней. – он гладил меня по волосам, а затем снова поцеловал.
- Почему Вы так говорите?
- Господи, к чему эти вопросы! – он взял меня на руки и отнёс на диван. – Хочешь выпить?
- Я не пью.
- Раньше ты любила вино. – проигнорировав мой отказ он вложил мне в руку бокал и ждал когда я поднесу его к губам. Сделав пару глотков, я заметила, как он запивает, свои таблетки алкоголем и попыталась остановить его:
- Давайте я принесу воды? – моя осторожность нисколько не волновала его, поэтому он не обратил на меня никакого внимания.
Не сказав ни слова, он вышел из комнаты. Когда я пришла в спальню, то увидела, что он уже спит. Присев рядом с ним на кровать, я слышала его хриплое дыхание и думало о том, что происходит… Не было ни страха, ни желания уйти, мне нравилось, когда он прикасается ко мне, когда целует…Даже то, что он изнасиловал меня придавало гораздо больше впечатлений, чем его сложный и неиспытанный мною рассказ, хотя спутанные слова не выходили у меня из головы. Поднявшись, я снова вернулась в комнату и чтобы занять своё время прошла к его вещам, среди которых нашла старый изорванный фотоальбом. Раскрыв его я не обнаружила ни одной фотографии лишь пустые жёлтые листки фотографической бумаги. Мне показалось это странным, но, не заострив на этом особого внимания, я продолжала перелистывать конверты с несуществующими изображениями. Закончив своё бессмысленное занятие, я вернула альбом на место и обнаружила большой картонный ящик, в котором было множество дисков в неподписанных коробках. То и дело, вставляя их по одному в дисковод, я видела, то, что на них было смазанное и нечёткое видео, абсолютно не понятного содержания, будто запись была сделана со старой кинокамеры. Последний диск, уже не предвещал каких – либо изменений в содержании, но вдруг я увидела, что пошли титры, как перед началом какого – то фильма. Ничего противнее я не видела никогда в жизни, это была эротика в жанре садизма. Ужас этому видео придавало не только то, что являлось главным содержанием, но и то, что всё было исполнено на старой чёрно – белой плёнке. Разложив всё по своим прежним местам, я почувствовала, что от увиденного тошнота подкатывает к горлу, а сердце охватывает страх. Мне казалось, что в квартире я нахожусь абсолютно одна, но что – то независимо – чужое наблюдает за мной.
Чтобы не разбудить его, я тихо легла рядом и, закрыв глаза, пыталась успокоиться и заснуть.
…Снова эта дорога и проливной дождь. На моих глазах машина сбивает девушку, но никто и ничего не замечает. Все продолжают дальше свой путь будто бы того, что вижу я, не существует. Оглянувшись назад, я увидела большую пропасть, и чуть было, не упав в нее, я оступилась, а сзади чьи – то сильные руки подхватили меня. Лицо мужчины было скрыто темнотой, а его чёрный зонт перекрывал тусклый свет уличного фонаря. Только что – то светлое промелькнуло в его руках, и я почувствовала, как он даёт мне погибающую голубую розу. С каждым неосторожным движением его руки с неё осыпалось по одному лепестку, вручив мне её, он стал оттирать платком со своих рук кровь от порезав об острые шипы. Не прошло и минуты, как роза прекратило своё существование в моих руках, а на асфальте лежали почерневшие от грязи когда–то живые голубые лепестки…
*****
Я проснулась от лёгких прикосновений к моим губам. Он ласкал меня своими губами, а его руки блуждали по моему телу. Чувство скрытого возбуждения стало охватывать меня, но я твёрдо решила остановить его. Быстро поднявшись с кровати, я взглянула на него и увидела в его глазах обожание и страсть. Учитель хотел притянуть меня к себе, взяв за руку, но я упорно отказывала ему.
- Прошу Вас не надо.
- Почему ты останавливаешься на пол пути? – у него был нежный бархатный голос, который я могла узнать из тысячи. Он словно околдовывал меня, и я никак не могла понять, почему я так спокойно воспринимаю всё, что происходит. Неужели это то чего я так долго ждала? Чего я так сильно желала? Чтобы увидеть в глазах мужчины обожание и восхищение…
- На пол пути чего? -  нежно поглаживая мою ладонь, он посмотрел мне в глаза таким преданным взглядом, что больше ни о чём я не смогла думать. Лишившись дара мыслить и рассуждать, я была полностью поглощена его движениями. Нежно прикасаясь губами к моей руке, он стал покрывать её поцелуями, а я лишь всё больше поддавалась его власти.
- На пол пути нашей жизни Марго! Я слишком долго ждал, а теперь не намерен так просто всё остановить.
Собравшись с силами, я смогла отойти от него и направиться к окну. Из – за соседних домов я не смогла увидеть рассвет, моему взору был, достигаем лишь светлый утренний отблеск солнечных лучей. Я слышала его приближающиеся шаги, и неожиданно мою душу охватил холодный страх. Обернувшись, я вновь почувствовала его горячие руки, которые не переставали ласкать мои ноги. Я беззащитна перед ним, он делает со мной то, что хочет, и я никак не смогу его остановить. Напротив я словно отдавала себя ему, этому взрослому опытному мужчине, который так быстро изменил мою жизнь. Разве я могу судить о любви… Нет. То, что я чувствую к нему лишь обман, жестокий обман моей мечтательной души. Лишь увидев впервые его глаза, я навеки впитала этот взгляд в свои мысли и желания. Он смотрел на меня по – другому и я видела в нём то, что так усердно искала. Его силу и власть надо мной. Поражающий душу страх, ненавистен, но прекрасен и чувствителен, он даёт мне силу и страсть, то, что может неизменно заменить любовь.
От невозможности исправить что – либо я бездумно подалась ему навстречу, тая от его умелых ласк. Учитель прижал меня к себе и я почувствовала насколько он был возбуждён, а его прерывистое дыхание… оно было больным…
- Александр, Вам плохо?
Не выпуская меня из своих объятий, он тихо прошептал:
- Почему эта боль не проходит?! Господи…
- Что у Вас болит, скажите мне?
- Я не знаю…лекарство…там на столе…
Не желая этого, он отстранился от меня и облокотился о стену.
- Сейчас, я принесу. Сейчас.
Когда я вернулась в комнату, то застала его в том же состоянии и на том же месте. Быстро опрокинув стакан воды, запивая таблетки, он взглянул на меня, но прочитать то, что скрывали эти глаза, было невозможно.
- Иди ко мне.
Его объятья были нежными и такими родными, он гладил меня по волосам, и я думала о том, как прекрасно когда, он рядом со мной. Как важно чувствовать себя нужной, желанной…
- Как Вы? – ответа не последовало, ничто не нарушало тишину этого покоя. Я словно погружалась в сон или мирское забытье, когда чувствовала тепло его тела и слышала биение его сердца.
- Теперь ты со мной, со мной…
- Вам больно?
- Уже не так сильно. Я хочу спать. Ты ляжешь со мной?
Нет, это был не вопрос, а желание, то самое желание, которому нельзя противостоять, как и устоять перед ним.
Он лёг на кровать, и я хотела сделать то же самое, но бархатный голос остановил меня требовательным тоном:
- Сними с себя одежду.
- Можно я не буду этого делать?
- Если ты хочешь, я не буду смотреть на тебя, но ты сделаешь, так как я тебя прошу. – было слишком темно и я не могла видеть его взгляда, но я знала, что нужно делать то, что он хочет.
Оставшись только в нижнем белье, я вновь направилась к кровати:
- Я сказал всю одежду.
- Не смотрите на меня.
Почему я подчиняюсь ему? Что заставляет меня так себя вести? Я не знаю его, и всё же мне кажется, что была знакома с ним целую вечность. Полностью отдавшись ему, я чувствую себя под его властью и контролем. Любое его желание и любая прихоть будет исполнена, а я за неимением воли буду слушать тихие приказы и молча выполнять их.
Забравшись под холодное одеяло, я в напряжении ждала того, что будет дальше. Шли секунды, минуты, а мне казалось, что вечность, та, которая терзает душу ожиданием, невозможной болью и отчаянием, что нет сил что – либо изменить.
Неожиданно я ощутила его горячую и сильную руку у себя на груди. Его прикосновения обжигали мою кожу, но они были легкими еле уловимыми. Он медленно прошёлся по очертанию моего тела и остановился на ногах. Нежно поглаживая мою кожу, я почувствовала, как он приближается ко мне, наконец, я ощутила прикосновение шершавой ткани брюк к моим бёдрам и касание влажной рубашки к моему животу.
- Я никогда не видел тебя обнажённой. Всю жизнь я только представляю тебя по воспоминаниям своих рук. Только они знают каждую клеточку и частичку твоего тела. – он отстранился от меня, но я по – прежнему чувствовала его тепло и горячее дыхание. – Ты никогда не отвергала моих ласк…Ты моя Марго! Кроме меня, тебя никто не касался. Я чувствую тебя на расстоянии и никому не позволю отнять тебя у меня. Отныне мы будем вместе, никто не нарушит нашу жизнь… - его шёпот становился всё тише, наконец, я поняла, что он уснул, а его горячая ладонь покоилась на моей ноге, передавая мне тепло его тела. Я хотела подняться, но не решалась, потому что знала, что одно неосторожное движение и он может проснуться.
*****
Когда я проснулась, было уже больше двух часов дня, и я сразу же стала собираться домой. Быстро одевшись, я хотела пройти в прихожею, но неожиданно на моём пути возник учитель.
- Мне нужно скорее идти домой иначе мои родители будут беспокоиться. Пропустите меня.
Он дал мне возможность пройти к двери, но я не смогла найти своё пальто и сапоги.
- Где мои вещи?
Его глаза отражали полное спокойствие, он приблизился ко мне и проведя ладонью по моему плечу ответил:
- Зачем они тебе?
- Я же сказала. Мне нужно идти домой.
- Наш дом далеко отсюда…Обещаю скоро мы вернёмся туда.
- Перестаньте я больше не могу это слушать! Как Вы не можете понять, что мне нужно уйти. То, что случилось это… - к горлу словно подкатил комок и я не смогла продолжить, то что хотела.
- И что же?
- Это…
- Может быть, ты считаешь наше занятие любовью ошибкой?!
- Нет.
- Тогда что?
- Это произошло слишком рано. – освободившись от его руки я отошла от него – Простите, я должна уйти. Отдайте мне мои вещи.
- Должна? А хочешь ли ты этого?
- Да я хочу уйти. Меня ждут родители.
- Ты хочешь уйти и больше никогда не приходить сюда?
Я видела, что он был напряжён, и понимала, что стоит мне сказать лишнее, и он меня действительно не отпустит. Молчание затянулось, а в его глазах горело желание получить ответ…
- Прошу Вас, верните мне мои вещи.
Такой реакции я не могла ожидать, я была не готова к таким последствиям своих неверных слов. Он толкнул меня на пол, и я почувствовала тяжесть его тела:
- Если даже ты очень захочешь, то не сможешь уйти. Надеюсь, ты понимаешь меня хоть в этом, если ты не в состоянии понять мои чувства. И вот ещё, что, если будешь пытаться убежать от меня, то в следующий раз я придумаю для тебя наказание. – он не кричал на меня, я слышала лишь его шёпот, настолько пугающий, что я потеряла дар речи и сопротивления.
- Ты поняла меня Марго? – молча, кивнув, я, пыталась сдержать свои слёзы, которые от страха готовы были вырваться наружу.
Он встал и помог мне подняться, затем, подняв с пола мою сумочку, открыл её и, вытащив оттуда телефон, произнёс:
- Забудь об этом. – телефон полетел на пол, а затем был жестоко растоптан.
- Родители будут искать меня. – я не думала, что смогу произнести это вслух. Тысячу раз, проклиная себя за то, что сказала, я стала отдаляться от него, но это уже не могло меня спасти.
- Прекрати издеваться надо мной! Ты сирота, а я как единственный знакомый тебе человек, стал твоим опекуном. Хватит Марго, я не смогу вынести этого мучения… - на мгновение он замолчал, и я почувствовала, что ему стало плохо, но я не сдвинулась с места, от страха и ожидания всё тело онемело, и пробежала леденящая дрожь. – Почему ты так поступаешь со мной, Марго? Зачем? – медленно приближаясь ко мне он продолжал говорить  и я почувствовала, как его голос наполняется болью – Может ты не помнишь… Да, ты не помнишь, как я не мог догадаться раньше. После аварии у тебя было сильное сотрясение и много переломов. Но твоё тело стало вновь идеальным, а вот память… - я ощутила его объятья, а его голос превратился в тихий шёпот – Прости меня, прости… Я больше не причиню тебе боли. Не бойся меня, моя любимая. Всё хорошо.

Продолжение завтра вечером.    

Что - то у меня не пишется. Мало времени, учёба замучила.
Сегодня выкраду время и обязательно продолжу. До завтра...

Сегодня эта птичка всё - таки посетила меня.
Продолжение:
*****
Весь день мы просто молчали. Мне было трудно выдержать эту тишину, она пугала меня. Я не знала того, что происходит в его голове. Что за мысли одолевают его и почему он говорит совершенно не понятные мне вещи…
Впервые за два дня я утолила свой голод, оказалось, что учитель очень хорошо готовит. Но всё происходило молча… Я наблюдала за ним, потому что всегда была рядом. Уйти в другую комнату я не могла, почему – то чувство того, что я ему нужна даже в минуты его одиноких далёких мыслей, убеждало меня быть с ним. 
Наконец вечером я преодолела себя, и когда он брился в ванной, решила поговорить с ним. Открыв дверь, я услышала, как он выругался из – за свежего пореза на щеке, а затем посмотрел на меня.
- Марго ты…
- Подождите.
Вернувшись из зала с ватой, на которую я добавила остатки недопитый водки, я провела по его ране, уже чистой от пены. Нежно останавливая его кровь, я думала о том, что происходит между нами. Это чувство притяжения, от которого я таяла, и все мои сомненья рассеивались, словно туман в солнечный день, давало мне новый смысл жизни – быть с ним…
- Я люблю тебя Марго. – мне ещё никто и никогда не говорил таких слов и никогда не дарил такого взгляда.
- Александр, расскажите всё. Я хочу вспомнить. Расскажите…
Этот поцелуй был очень долгим и приятным, а его руки такими тёплыми и нежными. Он взял меня на руки, и небрежно толкнув дверь ногой, пронёс в зал. Усадив меня на диван, он сел рядом, а затем посадил меня к себе на колени, и я стала внимательно вслушиваться в его бархатный голос, рассказывающий «мою жизнь»:
- Я знаю тебя с четырнадцати лет. Когда я впервые увидел тебя, то уже больше не смог ни о ком думать. Я был партнёром твоего отца в фирме, и мы часто виделись с тобой. Ты очень любила малиновый цвет и поэтому, я всегда видел тебя в изящных малиновых платьях или костюмах, которые подчёркивали твою совершенную красоту. Через какое – то время я стал приходить к тебе тайком и тебе нравилось моё внимание. Я был всегда у дверей твоего дома с букетом голубых роз, а ты мне дарила очаровательную улыбку и приглашала в дом, говоря, что родители скоро придут. Но они не пришли ни через неделю, ни через две… Их самолёт разбился, а ты…Когда ты обо всём узнала, то почему – то стала винить во всём меня. Ты думала, что это всё подстроил именно я, чтобы совратить…Да, твоё отношение ко мне стало холодным и отдаленным после того, как я пытался поцеловать тебя. Мне потребовалось много усилий, чтобы успокоить тебя. В скором времени я оформил на тебя опекунство, и увёз в свой особняк в Шамони. Тебе очень нравились горы, но я никогда не позволял тебе заниматься горнолыжным спортом, потому что боялся, что ты…можешь разбиться и умереть. Однажды ночью ты пришла ко мне и сказала, что хочешь, чтобы я стал твоим учителем в любви. Для меня это было слишком большим искушением, но я смог сдержать себя. С тех пор каждую ночь ты ложилась в мою постель обнажённой, но я никогда не видел тебя, а только ощущал твою кожу, прикасаясь к твоему телу, и лаская его. Но потом ты уходила, оставляя меня в невозможном состоянии. Один раз я не смог заглушить в себе своё желание и набросился на тебя, но ты как – то смогла убежать, после чего долго не разговаривала со мной и не приходила ко мне в спальню. Чтобы помириться с тобой, мне пришлось найти самые дорогие билеты на выставку драгоценностей из редких сапфиров, отчего ты просто растаяла и простила меня. После выставки мы зашли в кафе, где ты забыла свою сумочку и переходя через дорогу…Перед моими глазами весь год стоял тот момент, как тебя сбивает машина, а скорая приехала слишком поздно. Самое страшное…твои похороны… - после каждого слова он начал делать паузы, будто снова вживался в уже когда – то пережитые чувства боли.
- Не надо. Не говорите больше ничего. Я жива…
- Марго, как ты мне нужна…Моя Марго… - он стал целовать мои руки, а его глаза святились преданностью и благодарностью.
- Вы хотели покончить жизнь самоубийством?
- Жизнь без тебя немыслима! Зачем пытаться заглушать в себе свою память, зачем заставлять себя всё забыть? Это ещё большая боль и эти мучения невыносимы моим сердцем. Я ненавижу те минуты жизни, когда не думаю о тебе, и я не желал и не желаю расставаться со своей любовью. Я хотел умереть с ней… Потому что, это моя самая большая драгоценность в жизни – моя любовь к тебе. – его губы приятно ласкали мои и я перестала о чём – либо думать, растворившись в этих прекрасных чувствах.
*****
Учитель заснул, и у меня, наконец, появилось время подумать о том, что он мне рассказал. Перебирая каждую фразу, каждое слово я пыталась вдуматься во весь смысл этой боли, той боли, которую он перенёс и переносит до сих пор. Я знала, что это, я знала, чем он болен…
Одна из стадий…неизлечимой болезни разума. Его душа полностью перехвачена миром собственной желаемой фантазии, но почему я? Что за причудливая игра судьбы… Да, он болен именно этим, я не могу ошибаться, но почему же я? Неужели увидев меня, за какие – то три недели он прожил целую воображаемую жизнь, переживая самые разнообразные чувства? Нет, это слишком короткое время, его сердце не выдержало бы подобной нагрузки. И его порезы…Видимо они были очень серьёзными, так как шрамы остались сильные и большие, но всё же кто – то спас его. Подобная случайность! Рубцы были старыми, им действительно больше года… Значит я должна поверить в то, что эта жизнь существовала? Если бы я поверила, то значит, также перешла бы в фантазию, но только не свою. Этого не было. Но этим я не могу объяснить того, что он знал меня два или три года назад. А может это тоже часть особой фантазии? Тогда, что мне делать? Вложить в свою душу и любовь к нему всё актёрское мастерство и сыграть эту важную и нужную для его спасения роль, или же попытаться уйти и забыть? Но его слова: «Зачем пытаться заглушать в себе свою память…Зачем заставлять себя забыть…это ещё большее мучение…», их смысл неопровержим. Я никогда не смогу забыть того, что произошло в моей жизни меньше чем за месяц, моё сердце навеки ранено этой любовью. Или это жалость? Жалость к его боли и любви, жалость к его болезни.
А как же мои родители? Оставить их…предать их любовь. Они тоже никогда не смогут забыть и не смогу – это ужасная боль. Я не смогу свыкнуться с мыслью, что больше никогда не увижу их, это невыносимо. Моё сердце разрывается от выбора. Выбор – тяжелейшая форма мыслей, это болезненные чувства попытки самособственного обмана с помощью разума, своего сердца. Лучше не думать об этом…Но ответственность всех действий всё равно наступит и боль отчаяния всё равно не покинет своего прежнего места…Тогда остаётся только ждать, когда кто – то другой решит твою судьбу и разрешит проклятое противодействие.

С утра, проснувшись, я впервые увидела его улыбку. Она была счастливой и лёгкой и говорила сама за себя, что жизнь прекрасна и что её не стоит останавливать. Со всей заботливостью, на которую способен мужчина, он принёс мне кофе и коробку шоколадных конфет прямо в постель. Мне хотелось сказать: «Как Вы угадали, что я люблю именно такой кофе и такие конфеты?», но затем эта мысль осторожна была спрятана глубоко в скрытость, чтобы не ранить его своим непониманием.
Позавтракав, я поднялась с кровати и привела себя в порядок.  Осторожно подходя к его кабинету, я видела, как он что – то пишет, и направилась к столу:
- Александр, что Вы пишите?
Быстро захлопнув записную книжку, он посмотрел на меня:
- Ты так тихо вошла, что я тебя не заметил.
Я не стала задавать свой вопрос снова, а лишь показав игривую улыбку, объяснила ему:
- А Вы разве не помните, как однажды я прокралась в совещательную комнату отца и подслушивала ваши разговоры. – встретив в ответ такую же улыбку я почувствовала облегчение, неужели я тоже смогла вступить в эту фантастическую жизнь…
- Иди ко мне. – сев к нему на колени я встретила поцелуй, а затем он достал из первого ящика стола знакомый мне фотоальбом. Когда он открыл его, я узнала старые пожелтевшие фотографические листки без изображений.
- Ты помнишь, мы были в Париже?
- Рядом с Лувром.
- Тебе ещё больше всего понравились золотые вазы времён Людовика XIV. Ты постоянно повторяла, что изящнее ещё ничего в жизни не видела и, что они так бы подошли к твоим любимым голубым розам.
- А Вы после этого, купили мне в антикварном магазине, самую дорогую и похожую вазу, которую я поставила в свою комнату. А затем специально для неё стала выращивать редкие виды голубых роз в нашем саду.
- На следующий день приехал мой брат с женой и маленькой дочкой. Сначала Аня вела себя скромно, но под вечер так заигралась, что случайно задела твою вазу и разбила её. После этого мою племянницу хотели сильно наказать, но ты не позволила даже поставить её в угол, говоря, что не произошло ничего страшного.
- Проснувшись утром, я увидела на том же месте, вазу ещё более красивую, чем та, которая была уничтожена на мелкие осколки.
Господи, что за боль! Невозможно передать, что я чувствую, когда играю эту роль. Этот проклятый альбом, эти проклятые мысли, которые оказывались прошлым в его выдуманном, но реальном мире. Как мне хотелось обнять его и выпустить свои слёзы наружу, как мне хотелось всё прекратить и умереть, чтобы не пытаться перенести эти муки. Но он продолжал улыбаться, ему было хорошо, он был счастлив, и это спасало меня, но почему – то боль в сердце усиливалась. Оно сжималось и не могло почувствовать счастья, когда жалость и любовь бороться между собой. Я не могу радоваться этой любви, потому что она больна…
- Она стоит на том же месте, Марго. – его бархатный задумчивый голос вывел меня из внутренних, душевных мыслей. – А за твоими розами, ухаживает садовник, которого я нанял сразу после твоей… - в голове так и отдавалось слово «смерть» - …после того, как ты пропала. Они постоянно напоминали мне о тебе.
- Александр! – я закрыла альбом и поднявшись, заставила его встать и не выдержав больше переполняющих чувств боли, решила покончить со всем сразу. – Пойдём.
В зале я достала ящик с дисками, на которых было видео со старой кинокамеры, и дала их ему.
- Давайте посмотрим их.
- Ты, правда, этого хочешь?
Я сидела на диване в его объятьях и смотрела на экран, где не было никого и ничего… Лишь нечёткие образы красивого дома и чего – то светло голубого, малинового… Всё было смыто и не понятно, но он это видел, он всё это видел, знал и помнил.
- Это твой День Рожденья. Ты помнишь, как нам было хорошо. Мы провели его в Лионе на берегу Рона. Ты так восторгалась красному закату, тонущему в волнах, что даже разрешила мне впервые поцеловать тебя. – каким был его голос и его взгляд…Я не могла больше держать в себе эту любовь схожую с больной жалостью. Обняв, его я стала плакать у него на плече и невозможно было унять эту душевную истерику. «Вы умеете чувствовать и мыслить…» Да, чувствовать, но только не мыслить…

В продолжении будет разгадка... Правда грустная cray.

Завтра вечером выложу продолжение. (Александр будет жив)

Конечно давай!!! :sm9: Кстати, а как твой роман?

Очень хочу почитать твой роман.   Удачи на сессии.

Уже села читать твой роман. Отзыв выложу после него. 

Продолжение:
- Любимая не плачь. Что такое? Ты вспомнила что – то плохое?
- Саша, Сашенька! Прости меня! Прости, что я ничего не могу сделать для тебя…Господи, прости меня!
- Не плачь, не надо. Я не могу видеть твои слёзы. Всё прошло, ушло безвозвратно и больше никогда не вернётся. Мы скоро вернёмся домой, и всё будет, как прежде, так как хотим мы.
При виде его глаз у меня сжималось сердце. Нежность, доброта, любовь, жалость…страх – всё переплеталось в моих мыслях, а сердцу было трудно перенести это наказание.
- Я никогда тебя не оставлю. Никогда… - это обещание, эта клятва вырвалась с такой бурей невыразимой любви, что я просто стала опираться на его руки, чтобы не упасть.
*****
Прошло более часа, пока я была в его объятьях, а он нежно шептал мне слова любви и преданности, лаская мои волосы, даря взгляд полный доброты.
- Давай выйдем на улицу? Сейчас очень хорошая погода для прогулки.
- Конечно.
Одевшись, я посмотрела на себя в зеркало и увидела свои глаза. Я думала, что они будут опухшими и красными после таких продолжительных рыданий, но увидела лишь взгляд полный жизненных сил, сверкающий любовью к единственному мужчине на свете, которого я никогда не смогу забыть.

Мы блуждали по узким улочкам парка, окружённым клёнами, с которых медленно и постепенно слетали яркие жёлтые листья, покрывая асфальт золотыми красками осени. Как прекрасна эта жизнь! Время не спеша, идёт своим чередом, и я наслаждаюсь каждой секундой своего счастья.
- Ты знаешь, а я никогда не думал о том, что жизнь, тоже имеет свою ценность. – его бархатный голос, произносил мягко и глубоко обдуманную фразу, рассчитывая на мой незамедлительный ответ, либо поддержки, либо опровержения.
- Эта ценность превыше любви… - я не знала вопрос это или же подтверждение моих сомнений, но всё же сказала, чтобы он помог мне…
- Жизнь – это и есть любовь. Пока мы любим, мы живём, как только в нас умрут эти чувства, то и сердце остановится, чтобы не быть пустым в чёрствой темноте мрачного существования бесчувствия. Я живу, чтобы чувствовать любовь…Ты любишь меня Марго?
Обернувшись, я положила свои руки к нему на плечи и поцеловала его.
- Люблю, я очень люблю тебя. – я больше не стала обращаться к нему на «вы», настолько чувствовав его, я боялась сделать что – то, что может задеть его душу и причинить ему боль.
- Когда я вижу тебя, мне хочется жить и, наконец, избавиться от этой проклятой болезни.
- Скажи мне, чем ты болен?
- Ты же знаешь, что Андрей врач…
- Твой брат – кардиохирург. – как я могла угадать, то о чём он говорит. Моя душа подсказывала мне все слова, она помогала мне войти в его несознательный мир.
- Он сказал, что у меня порок сердца. Я постоянно принимаю, то, что он дал мне, но от этого становится только хуже. Иногда водка заглушает нестерпимую боль, и я могу заснуть.
- Что ты делаешь…с собой…
- Когда ты рядом мне не так больно и голова больше не болит. Ты спасаешь меня Марго.
Мы пошли в сторону дома, и я почувствовала холодную дрожь, пробегающую по телу. Страх был внутри меня постоянно, а его болезнь…Порок сердца и его сознание…
Подойдя к подъезду, мы остановились, и он вложил мне в руку ключи.
- Сможешь открыть дверь?
- Да.
- Тогда иди, я скоро вернусь.
Он действительно доверял мне, верил моим словам. Он верил тому, что я прямо сейчас не сбегу от него домой, к себе, к родителям…Он забыл об их существовании, потому что для него это моя выдумка, а я поклялась ему, что никогда не оставлю его одного.
Я стояла на улице, глядя вслед учителю, моему учителю любви. Только он скрылся за углом, как на улице после яростного грохота грома пошёл ливень.
Войдя в квартиру, я почувствовала одиночество, так странно и глупо было воспроизводить его в своих мыслях. Я не одна, он будет со мной, если только…Сразу, в голове пронеслось множество возможных последствий всех слов или же действий. Он так легко говорит то, что запивает лекарство водкой, я прекрасно знала, что все, что он принимает, является сильнодействующими средствами и вовсе не от сердечных заболеваний, скорее это предлог, нежели действенный диагноз. Он пьёт, что – то вроде успокоительного или же транквилизатора, которое парализирует и останавливает нервные расстройства или же перевозбуждённую психику, во взаимодействии с алкоголем, его сердце может просто остановится!
*****
От долгих и однообразных раздумий я заснула на кресле и меня не разбудил даже его приход. Когда я открыла глаза, то ничего не смогла увидеть, кругом была лишь тишина, и только из окна доносились звуки сирен или же скрежет машинных тормозов. Была глубокая ночь. Медленно пройдя на кухню, я почувствовала резь в глазах из – за непривычного яркого света, после сонной темноты. Он сидел за столом и курил, а затем, переведя взгляд с пепельницы на меня, спросил:
- Я приготовил ужин. Хочешь есть?
- Нет, спасибо.
Выкинув недокуренную сигарету в раковину, он раскрыл новую пачку сигарет и вновь принялся курить и смотреть в ночную городскую даль через окно.
- Что – то не так?
Сохранив паузу, он всё же ответил:
- У Андрея жена покончила жизнь самоубийством.
- Как…почему?
- Наташа выбросилась из окна. Уже месяц прошёл, а я ничего не знал.
- Он звонил тебе?
- Завтра вечером он приедет сюда. – я подошла и положила свою руку ему на плечо, но он даже не обернулся.
- А Аня?
- Не знаю. Бедная девочка, она осталась сиротой.
- Андрей позаботится о ней, он же её отец.
- Она не его дочь и он это знает. Наверное, он просто довёл этим Наташу, она не смогла вынести его оскорблений, которыми он последнее время осыпал её. Скорее всего, Андрей отдаст Аню, её настоящему отцу, а сам снова станет свободным. Я часто становился свидетелем их ссор, когда он говорил, что Наташа испортила ему всю жизнь.
- Зачем он приедет сюда?
- Я сам не могу понять этого. Сначала он рассказал мне всё, что произошло, а когда я сказал ему, что нашёл тебя, то он почему – то сразу начал задавать какие – то нелепые вопросы, а затем решил немедленно приехать сюда. – я почувствовала, что с ним что – то происходит, он стал опираться на подоконник, будто ему было тяжело стоять.
В зале я смогла найти упаковку лекарств, а когда подошла к нему, то он уже держался за сердце и громко дышал из – за нехватки воздуха.
- Возьми.
- Убери это. – он оттолкнул мою руку и направился к столу. – От них нет никакого толку! – с этими словами он достал из ящика бутылку водки и опустошил четверть её содержания.
- Александр! Ты не понимаешь, что именно водка отбирает у тебя, быть может, последний шанс на спасение.
- По крайней мере, боль перестаёт мучить меня. – выпрямившись, словно ему действительно стало лучше, он направился в спальню.
Воспользовавшись тем, что его нет, я вылила остатки водки в раковину, а бутылку вернула на место, но затем обнаружила, что рядом лежит аптечка, а внутри неё не было ничего, кроме транквилизаторов.
Неожиданно погас свет, и я в темноте на ощупь прошла к нему. Я выдела то, что могла бы видеть с закрытыми глазами, невозможная чернота, даже в окне не отражалось ни одного горящего уличного фонаря.
- Опять отключили свет. – голос учителя донёсся со стороны кровати. – Пожалуйста, ляг со мной.
Опустившись на мягкую постель рядом с ним, я стала прислушиваться к каждому шороху в комнате. В глазах проносилась моя прежняя жизнь, я вспоминала детство, своё лёгкое и беззаботное существование, ненагруженное жизненными проблемами или же любовью… Чувством от которого нельзя скрыться и которого невозможно уничтожить в себе, да и нужно ли? Любить значит дать навеки клятву, прежде всего себе, что ты будешь при человеке, которого избрало твоё сердце в любом состоянии его жизни, в любом состоянии его души и разума. Даже когда жалость и боль накатывает со всей своей излюбленной силой уничтожения самообладания, я должна сохранять в себе силы для продолжения и поддержания существования своей любви и его жизни.
- Я боюсь смерти. – бархатный голос, раздавшийся в тишине, поразил меня холодностью и металлическим оттенком произнесённых слов. – Я очень боюсь и постоянно жду её прихода. Как трудно думать о том, что, быть может, это последний глоток воздуха, а то, что ты видишь перед собой, это самый последний образ, обративший внимание твоего зрения. А я уже видел её и чувствовал лёд, который сковывает тело и высасывает последние силы, чтобы оставить лишь душераздирающий страх. - я чувствовала, как моё тело начинало неметь, а пульс учащаться. Мне было тяжело слушать его, но я продолжала молчать. – Когда я увидел порезы на руках и лежащий на кафельном полу нож, то было поздно отступать и менять своё решение. Я не ощущал ни страха, ни боли, лишь холод, который постепенно окутывал моё тело, а кровь продолжала медленно стекать вместе с небольшой струйкой воды в ванную. Я понимал, что она уже близко, почти за спиной и стоит ей окликнуть меня, как всё кончится. Сквозь туманный слух,  я слышал как кто – то кричит за дверью и пытается открыть её. Наташа спасла меня, а я не смог…помочь ей. – приблизившись к нему я решилась на то, чтобы попытаться успокоить его.
- Тебя там не было. Ты не виноват в том, что произошло.
- Я знаю, что она чувствовала…
И вновь наступило молчание, которое рождало во мне страх и желание убежать как можно дальше, чтобы окончить этот невозможный поток самообмана и холода.
- Когда у меня болит голова, а потом начинает болеть сердце, я всё время думаю о том, что это конец. Я в вечном ожидании… Я хочу жить… Помоги мне Марго, помоги избавиться от этого страха. И боль…Я больше не могу терпеть её. Не могу… - он вскочил с кровати, и я подбежала к нему.
- Саша, пожалуйста! Я прошу тебя, успокойся. Всё хорошо, я здесь, я рядом с тобой и я твоя. Я принадлежу тебе… Не думай о своей боли. Здесь никого нет, и ты не умрёшь, ты не умрёшь! – в беспамятстве я начала целовать его и направлять его руки к своему телу. Словно очнувшись от страшного кошмара, я почувствовала, как он пытается расстегнуть мою блузку, и помогла ему. Затем его губы сомкнулись с моими в долгом и непрерывном поцелуе. Я пыталась отдать ему как можно больше своего тепла, потому что чувствовала, какие у него холодные руки и как постепенно они прекращают трястись в бешеной судороге и переходить к страстным и любовным ласкам.