– Иерихон.
– Иерихон? – повторила я, не понимая. – Вы имеете в виду древний город?
– Иерихон Бэрронс, – раздался из за моей спины густой, вежливый мужской голос. – А вы?
Никакого ирландского акцента. А какой стране принадлежит его акцент, я не имела понятия.
Я обернулась, готовая представиться, но не смогла произнести ни звука. Неудивительно, что Фиона произнесла его имя с таким выражением. Я мысленно отвесила себе пинка и протянула мужчине руку:
– МакКайла, но все называют меня просто Мак.
– У вас есть фамилия, МакКайла? – Он нежно сжал мои мальцы, прикоснулся к ним губами и выпустил мою руку. Кожа покалывала в том месте, к которому прикоснулись его губы.
То ли мое воображение чересчур разыгралось, то ли у этого человека действительно взгляд крупного хищника? Я испугалась, что у меня развивается паранойя. У меня был длинный тяжелый день после тяжелой ночи. Мое воображение сформировало заголовок «Ашфорд джорнел»: «Вторая из сестер Лейн убита в книжном магазине Дублина».
– Просто Мак, – уклончиво ответила я.
– И что вы знаете о ши саду, просто Мак?
– Ничего. Именно поэтому я и спросила. Что это такое?
– Понятия не имею, – сказал он. – Где вы об этом слышали?
– Не помню. Какое вам дело до этого?
Он скрестил руки на груди.
Я повторила его жест. Почему эти двое врут мне? И что, черт побери, это за штука, та, о которой я спрашиваю?
Иерихон изучал меня взглядом спокойного хищника, оглядывал с ног до головы. Я отвечала ему тем же. Он не просто заполнял собой пространство, казалось, что вся комната буквально пропитана им. Если раньше здесь царили книги, то теперь безраздельно властвовал он. Около тридцати лет, около двух метров роста, темные волосы, золотистая кожа, черные глаза. Черты лица резкие, выразительные. Я не могла точно определить его национальность, точно так же, как и его акцент. Кровь европейцев явно была с примесью древних средиземноморских кровей, или, быть может, в его роду были цыгане. Бэрронс носил элегантный темно серый итальянский костюм, накрахмаленную белую рубашку и темный галстук. Этот мужчина был не просто привлекателен. Это слишком слабое слово. Он был необыкновенно мужествен. Сексуален. Он притягивал. Было что то необычайно притягательное в нем, в его темных глазах, чувственных губах, в манере держаться. В общем, он принадлежал к тому типу мужчин, с которыми я еще миллион лет не решусь флиртовать.
Иерихон искривил губы в улыбке. Эта улыбка не прибавила ему привлекательности и ни на миг меня не обманула.

– Ты меня абсолютно не знаешь, Бэрронс. – Я ответила ему не менее презрительным взглядом. Он щелкнул последним выключателем и повернулся. Я непроизвольно дернулась к Иерихону, в освещенную часть комнаты. Вчера я, должно быть, плохо его рассмотрела. Он был не только мужественным и сексуальным, он был чувственным до такой степени, что хотелось стиснуть зубы и хоть таким образом удержать себя в руках; он почти пугал. Теперь Бэрронс казался выше, тоньше, эффектнее, его кожа словно сильнее натянулась, черты лица заострились, – хотя и вчера его скулы казались острыми, словно лезвия, на лице, являющем собой результат удивительной смеси генов.
– Кто ты по национальности? – не сдержавшись, спросила я, отступая на несколько шагов, чтобы между нами оказалось как можно больше пространства.
Иерихон ошеломленно посмотрел на меня, явно оцепенев от моего тона и от такого личного вопроса, над которым он, похоже, даже не задумывался раньше. Бэрронс помолчал, словно обдумывая ответ, потом пожал плечами:
– В моем роду были баски и кельты. Не взыщите, мисс Лейн, но я сомневаюсь, что это хоть о чем нибудь вам скажет.
Я не была полным профаном в истории. Я прослушала несколько курсов в колледже. И была знакома с обеими упомянутыми культурами, так что его ответ сказал мне о многом. Преступники и варвары. Теперь я понимала происхождение слегка экзотичного разреза его темных глаз, насыщенного оливкового цвета кожи и плохого воспитания. Думаю, худшую комбинацию генов сложно придумать.
Я и не заметила, что последнее предложение произнесла вслух, пока он не сказал довольно холодно:
– Уверен, что и такое встречается.

Бэрронс опустился на стул напротив: элегантный и самоуверенный, в сшитых на заказ черных брюках, черных ботинках и белой шелковой рубашке, которую он не потрудился застегнуть. Белоснежная ткань контрастировала с общим колоритом, из за чего зачесанные назад волосы казались иссиня черными, глаза – выточенными из обсидиана, а кожа – бронзовой. Рукава были закатаны, открывая запястья, одно крепкое предплечье украшали платиновые часы с бриллиантами, второе – широкий чеканный металлический браслет, который выглядел очень древним и очень кельтским. Высокий, темный, Иерихон был откровенно сексуальным, – я полагала, что некоторые женщины сочли бы его невообразимо привлекательным, – и излучал свою обычную тревожную энергию.
– Я не помогаю вам, мисс Лейн. Я льщу себя надеждой, что вы можете быть мне полезной. Если я прав, то вы нужны мне живой.

Он зашагал ко мне и не остановился до тех пор, пока меня не обдало жаром его большого, крепкого тела. До тех пор пока мне не пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в лицо, а когда я это сделала, я буквально растворилась в его бездонных темных глазах, меня зачаровала его бархатная золотистая кожа, сексуальный изгиб его губ – нижняя была пухлой, выдавая чувственность, верхняя была четко очерченной, говоря о самоконтроле и даже жестокости. Я подумала о том, каково это – прикоснуться к этим...
Фу у у!  Я замотала головой, сбрасывая наваждение. После двух встреч с В'лейном я прекрасно сознавала, что чары эльфов, чья сила – убивать с помощью секса, порождают в женщине гормональный взрыв и она не успокоится, пока каким нибудь образом не реализует свое желание. То, что В'лейн сотворил со мной сегодня, оставило меня настолько отвратительно, невероятно возбужденной, что лишь казавшееся раньше невозможным количество оргазмов и продолжительный ледяной душ успокоили меня. Однако выяснилось, что я недостаточно поработала над решением этой проблемы, поскольку стояла и размышляла, каково это – целоваться с Иерихоном Бэрронсом.
К счастью, он открыл рот, показавшийся мне невероятно сексуальным, и заговорил. Даже первых слов хватило, чтобы подобные мысли напрочь вылетели из моей головы.

Так что на чуйства он способен :wub:  Просто видимо сильно на него это любовь предыдущая повлияла...Бедняжка...
А вот какой его любовь была внешности...эх...может и узнаем еще)

Эххх, а все Маргарита - соблазнялка такая... теперь вот вместе с ней страдаю, жду продолжения...

ЗЫЫ, сдала я тебя, Маргарита!  
Выкручивайся теперь...