Спасибо!     
Вот сейчас уже села писать проду, завтра вечером выложу.

Аквитания, Триша, если честно, то сам конец я пока ещё не придумала, у меня с ним неопределёнка, но всё - таки я почему - то склоняюсь к грустному.
Продолжение:
*****
- Марго... Марго… - сквозь сон я услышала, как он зовёт меня, и тут же открыла глаза.
- Что?
- Я не могу подняться, всё онемело.
- Это лекарство. Не бойся, скоро пройдёт. Тебе что – то нужно?
- Я хочу пить. – налив воды из графина в тонкий граненый стакан, я приподняла его голову и помогла ему утолить жажду. А когда возвращала стакан на место, то слишком сильно сжала его в руке, и голубое тончайшее стекло впилось в мою кожу. Увидев красную струйку крови, стекающую по пальцу, я почувствовала, как маленькая ранка стала слегка пощипывать от капли, которая случайно попала на неё с остальной части стекла. И вдруг я поняла, что это вовсе не вода. Налив в другой стакан, немного содержимого графина, я попробовала его на вкус и почувствовала, как сильная горечь сжимает горло. Господи! Это была водка и я в ужасе посмотрела на кровать, но он уже спал.
В беспамятстве бросившись в зал, я закрыла за собой дверь и начала тихо успокаивать саму себя. Я бродила по комнате из одного угла в другой и, не останавливая свои слёзы, говорила себе, насколько же я несчастна. Я попала в тупик, из которого невозможно выйти и мне казалось, что вскоре моя психика перестанет сопротивляться силе разума, и я тоже сойду с ума.
Выйдя на балкон, я ощутила холодные порывы ветра, но наслаждалась ими, насколько могла, чтобы затушить огненный пожар боли в своей душе.
Окончательно приведя свои чувства и мысли в порядок, я вернулась в спальню и увидела, что Александр сидит на кровати и пытается встать.
- Я звал тебя, но ты верно не слышала.
- Пожалуйста, не вставай, у тебя может закружиться голова.
- Если я встану, то ничего не изменится. – он сделал ещё одну попытку, но вновь обессилено упал на кровать. Подойдя к нему, я встретила этот измученный больной взгляд. – Мне приснился страшный сон, Марго, который не выходит у меня из головы.
- Что тебе приснилось? – заботливо укрыв его одеялом, я села рядом с ним.
- Мне казалось, что ты просишь меня о помощи, но я ничего не могу сделать. Ещё здесь был Андрей…Я пытался сдвинуться с места, но тело отказывалось подчиняться мне, а в конце я увидел нож, а затем боль и…смерть.
- Это сон, всего лишь сон. – он поднял руку, чтобы обнять меня, но посмотрев на своё забинтованное запястье, удивлённо взглянул мне в глаза:
- Что это? – он ничего не помнит, совершенно ничего и смотрит на меня чистыми изумрудными глазами, а я переполнена жалостью и своим бесполезным существованием.
- Ты случайно порезался вчера.
- Странно, я не помню…Мне постоянно хочется спать…но без тебя мне снятся кошмары. Я хочу чувствовать, что ты рядом Марго.
Я опустилась на кровать, и положила свою голову ему на грудь, слушая медленное биения его сердца.
- Пусть тебе приснится Шамони. Высокие горы вдали, наш сад, голубые розы и…
- Твои голубые глаза полные счастья…
Через пару минут, его дыхание снова стало ровным, и он погрузился в сон. А я больше не могла заснуть…Всё что мне оставалось, это лишь быть рядом и ждать, когда он наберётся сил и придёт в себя.

*****
Когда он проснулся, было уже темно. Поднявшись с кровати, он спокойно подошёл к окну и, закурив сигарету, стал следить за проезжающими на улице машинами и ярко – горящими белыми уличными фонарями. Наблюдая за ним, я не могла оценить того, как он чувствует себя, пока не услышала бархатный голос с задумчивым тоном:
- Нам нужно уехать в Москву.
- Ты же хотел вернуться домой.
- Я хочу чтобы ты сделала аборт. – это был приказ, я вновь перестаю понимать его слова. – После того, что сделал с тобой Андрей… Я люблю тебя и буду всегда любить, но и ты пойми меня, каково будет мне знать, что ты носишь ребёнка от моего брата, и тем более он будет вечно напоминать тебе о том, что произошло.
Я почувствовала, что внутри меня всё рухнуло. Всё что он говорил, больными толчками отдавало в сердце, и я поняла, что теперь ничего не могу сделать, ничего…Безнадёжное и пустое молчание встало в моей душе, а он тем временем приблизился ко мне и посмотрел в мои плачущие глаза:
- Я обещаю, что забуду о том, что было и ни в чём тебя не виню, а он ответит за всё…за то, как изнасиловал тебя. – медленно поглаживая мои плечи он прикоснулся губами к моей щеке – Не плачь. У тебя будут лучшие врачи, я заплачу любую сумму, которую они назначат. Потом мы вернёмся в Шамони, и всё исчезнет, как страшный сон в солнечное утро.
Это произошло в его сне…Пока он спал, то переживал, как наяву свою жизнь, ту жизнь, которая возникает в его больном разуме и выходит в виде реального состояния. Что я могу теперь сделать?! Я не верну его, я не смогу…Всё разрушилось в одночасье и бесполезно строить сладкие надежды, которые успокаивают сердце. Ничто нельзя повернуть вспять…
- Прости меня! – только эти слова вырвались вместе с рыданием из моего горла. И я обвила его шею руками, чувствуя, что вскоре уже никогда больше смогу почувствовать его близость.
- Мне не за что прощать тебя, любимая. Ты самый родной и любимый человек в моей жизни. Ну не плачь, я прошу тебя. - я слышала собственные всхлипы и чувствовала резь в глазах, потому, что выплакала все слёзы и уже перестала ощущать влагу на своих закрытых веках.
Когда я опустила руки, он помог мне подняться с кровати, и нежно поцеловав в губы, произнёс:
- Я так не люблю, когда ты плачешь, но в последнее время вижу только твои слёзы. Улыбнись, любовь моя. – я словно не слышала того, что он говорит и только всматривалась в его лицо, чтобы никогда не забыть ни одной чёрточки и вечно хранить в памяти этот образ. – Марго, пожалуйста улыбнись. – пересилив себя я сделала то, что он просил и попыталась задуматься о чём  - либо другом, чтобы он увидел мою улыбку счастливой и естественной.

К утру графин, стоявший на столике из красного дерева у окна, опустел до дна, а он снова спал или существовал в своём собственном мире…
Я присела на колени у кровати и накрыла его ладонь своей, чувствуя тепло его сильной руки. Всматриваясь в его красиво лицо, я думала о том, что каждому из нас уготовлена своя судьба, но почему она так жестока к добрым и ни в чём не провинившемся людям, к тем, кто умеет любить и чувствовать жизнь. Я с болью в последний раз посмотрела на него и легко коснувшись его губ своими, направилась в прихожею. Из кармана его пальто я достала сотовый, в памяти, которого нашла телефон Андрея, и долго слушая гудки дозвона, ждала, когда же он возьмёт трубку.
- Андрей. Андрей… - я знала, что он слышит меня, но почему – то молчит, ожидая того, что я скажу дальше – Андрей, мне нужна Ваша помощь.
- Я сейчас подъеду, ждите меня внизу. – после долгой паузы, я всё – таки услышала, то, что и должна была услышать.
Мне так хотелось бросить все понятия и мысли и просто остаться с ним…Всё забыть, всё делать так как он хочет, всё воспринимать как реальность, но не могу…Нужно остановиться иначе…Ему нужно лечение и не думать об этом я не в силах.
Подойдя к двери, ведущей в спальню, я вдруг поняла, что это навсегда, что всё, что я вижу, я с каждой секундой теряю всё быстрее. Сняв с себя серебряную цепочку с крестиком, я застегнула её на его шее и сделала это, как можно аккуратнее, чтобы не разбудить его.
- Прости меня…и прощай. – с этим шёпотом на устах я выбежала на улицу не помня того, как оделась и закрыла дверь.
К подъезду подъехала чёрная иномарка, и я знала, что в ней был его брат. Взглянув на окна пятого этажа, я увидела свет, горящей на кухне квартиры…в которой я когда – то жила, и вспомнила, что забыла выключить свет, но это уже не имело никакого значения, по сравнению с тем, что там осталась вся моя жизнь, всё, что я никогда не забуду.
Открыв дверь и сев на переднее сиденье чёрной машины, я встретилась с изумрудными глазами, полными усталости и скрытого волнения:
- Что произошло? – а бархатный голос, был таким знакомым, что сердце вновь сжалось от невыносимой боли.
- Андрей…я… - он взял мои руки в свои и пытался успокоить меня, но я всё равно только лишь делала попытки, что бы объяснить – Андрей, пожалуйста, помогите ему. Я умоляю Вас. Вы же можете, я знаю, Вы можете, а я уже ничего не могу. Я боюсь за него, я люблю его… Я не могу больше видеть, то, что с ним происходит, пожалуйста спасите его. Я не хочу, чтобы он умирал, не хочу…
- Я сделаю, всё, что смогу. Я клянусь Вам, Марго… - он взял меня за плечи, и я увидела его глаза, в которых совсем недавно горели цинизм и злость, а сейчас он смотрел на меня по другому, совсем по другому. – Я клянусь Вам, он будет жить. Вы слышите меня, он не умрёт.

Наконец - то я снова могу выходить на форум!!! Я так рада, что вам нравиться то, что я пишу и особенно я рада, тому что вы ждёте продолжения. Уже выкладываю.   Спасибо всем огромное!!!! :wub:  :wub:  :wub:
Продолжение:
- Я просто не могу…видеть, то, что с ним происходит…А его слова…
- Скажите мне, что произошло.
- Во сне…он увидел во сне, то, что Вы… - я сделала паузу, так, как из – за сильных эмоций не могла сосредоточиться на правоте своего поведения, я не могла поверить, что всё потеряла, всё… - Саша, сказал, что мы должны уехать в Москву, чтобы сделать мне аборт, так как он не в состоянии воспринять то, что я ношу ребёнка от Вас. – в глазах Андрея блеснуло сожаление и боль, такая же боль, которую чувствовала я. – Вы положите его в клинику? – собственные слова эхом отдавались у меня в голове, и казалось, что я не выдержу, сейчас же выскочу из машины и вернусь к нему, но, пересилив свою жалость, я осталась в неподвижном состояние и ждала ответа, который так, и не последовал.
Опустившись на спинку кожаного сиденья, я стала смотреть в окно, на медленно стекающие струйки только начавшегося дождя, сквозь которые был смутно виден подъезд. Я даже не знала, что рядом с ним растут высокие тополя, наверняка летом, покрывающие серый, невзрачный асфальт своим белым пухом.  Я настолько быстро бежала к нему, что ничего не видела перед собой, от пелены желаемой встречи… Это было неделю назад, только неделю, а кажется, что прошёл год или же вечность, за которую я успела полюбить его так, что теперь никогда не смогу забыть этого чувства…
- Вы хотите, чтобы я отвёз Вас домой? – Андрей не смотрел на меня, он также вглядывался вдаль, через уже залитое дождём стекло, а затем снова протянул ко мне руку – Отдайте мне ключи.
В последний раз, ощутив лёгкую тяжесть металлической связки ключей, от роковой квартиры своей жизни, я отдала её и на память, проговорив свой адрес, закрыла глаза, чтобы больше не видеть пасмурной погоды, осеннего дождя и своих нестерпимо – мучающих образов.

*****
Когда мы подъехали к моему дому, я перестала, что – либо ощущать и чувствовать, словно нервные окончания перестали существовать во мне. Онемевшими руками, открыв дверь, я вышла из машины, и направилась к своему подъезду, не взглянув на Андрея и ничего не произнося вслух. Только в душе оставалось желание подойти к нему и попрощаться навсегда, но я боялась сказать слово «Прощай», оно значило слишком много, оно уничтожало все последние, ноющие в душе надежды.

Позвонив в дверь, я услышала медленно приближающиеся шаги и увидела на пороге маму. Её глаза были красными и опухшими, и я поняла, что же значило для неё моё отсутствие.
- Рита, Риточка! Девочка моя. Ты жива! Солнышко моё. – уже находясь в квартире я чувствовала тёплые и радостные объятия матери.
- Всё хорошо, мамочка, всё хорошо. Я жива, со мной всё в порядке.
- Где ты была? Мы обзвонили все больницы, все морги, мы подали заявление в милицию. Тебя искали и никак не могли найти. Я уже подумала, что ты...
- Ничего не случилось. Ничего…Где папа?
- Он…уехал на опознание. Надо позвонить ему. – мама со слезами на глазах, пошла к телефону, а я направилась в свою комнату. Открыв дверь, я поняла, что здесь ничего не изменилось, даже на полу, так и лежала мелочь, выпавшая из школьного пиджака. Я опустилась на диван и почувствовала нестерпимую сердечную боль, от которой хотелось выть и кататься по полу, но понимала, что теперь этим ничего не изменишь. Взяв в руки все свои избитые до крови силы, я начала думать о том, что я буду говорить родителям.
- Он уже всё бросает и бежит сюда. – мама мгновенно оказалась рядом со мной – Что произошло, девочка моя? Где ты была всю неделю? – она провела заботливой, родной рукой по моей щеке и крепко обняла меня – У тебя такие красные глаза, будто ты очень много и долго плакала. Скажи мне, пожалуйста, что с тобой произошло, ведь я твоя мама, мне можно всё сказать.
- Мамочка! Я умоляю тебя, не спрашивай, что со мной было. Я умоляю тебя, не спрашивай. Я всё равно не смогу сказать тебе.
- Почему? Тебя кто – то запугал… - прервав следующие мамины слова, я произнесла успокаивающим тоном.
- Ничего плохого не было, но и сказать я не могу. Обещаю когда – нибудь ты всё узнаешь, но только не сейчас, я прошу тебя. Мне очень нужно, что бы ты поняла меня, мама, очень нужно.
- Я понимаю моя маленькая, я понимаю, но как же отец, он будет требовать объяснений.
- Успокой его. Пожалуйста, и попроси, чтобы он тоже ничего не спрашивал у меня. Для меня это очень важно.

Весь вечер я сидела неподвижно на диване и ощущала глухую пустоту и невыразимое одиночество. Мама, сделала всё, как я просила, никто и ни о чём больше не спрашивал меня, но внутри всё равно продолжало жить совершенно другое, более чем понятное и больное эмоциональное состояние. Держа в руках свою сумочку, я никак не могла решиться, чтобы открыть её, потому что знала, всё, что в ней находится, непременно перенесёт меня в уже пережитую, короткую и ни за что не забываемую жизнь. Из маленького отверстия, оставшегося от незакрытого замка, торчал рваный конец белой ткани, потянув за него, я вытащила свой белый платок с сухими, бардовыми пятнами крови и ощутила его запах и свою любимую, самую родную близость.
- Сашенька… - только тихий шёпот вырвался из моих губ, и я прислонила к ним платок, навеки ставший памятью моей любви.
Преодолев несколько минут тягостного чувства не покидающей ни на секунду и, наверное, уже никогда не кончающейся боли, я подошла к полкам с книгами и, найдя свой дневник, долго всматривалась в школьное расписание. Твердо, решив для себя, что другого средства, чтобы попытаться, как – то войти в прошлую жизнь, нет, я собрала школьную сумку назавтра и, приняв горячий душ, легла под любимое, уже забытое пуховое одеяло.
… Я стояла у обочины дороги и ловила такси, чтобы попасть домой, но было слишком поздно, и ни одна машина не останавливалась, на мои бесполезные знаки, которые я подавала рукой. Неожиданно с противоположной стороны, развернулась иномарка в мою сторону, и остановилась прямо передо мной. Человек, вышедший из неё был скрыт ночной темнотой, поэтому я не могла узнать его, он сильно сжал мои руки, и я почувствовала нестерпимо знакомое чувство, от которого пришла в ужас…

*****
- Ритка, привет! – приветливые голоса моих подруг окружили меня со всех сторон, и на моём лице тоже возникла невольная улыбка.
- Привет девчонки.
- Тебя, так долго не было, мы уже перепугались. А, что случилось?! – голос Алсу, неподдельно вызывал благодарность, за то, что у меня есть такие друзья, которые не забывают обо мне и беспокоиться.
- Ничего. Всё нормально. А где Катя?
- Она сейчас придёт. Мы с ней созванивались, где – то минут десять назад, она сказала, что уже выходит. Кстати на ней в последнее время лица нет.
Сзади я услышала радостный голос своей лучшей подруги и, обернувшись, встретила дружеские объятья:
- Ритка! Ритка!
- Катя, я так соскучилась! – мы встретились с ней взглядом, и я поняла, что она хочет обо всём расспросить меня, но только один на один, на, что я шёпотом произнесла – На перемене поговорим.
- Эй! А о чём это вы там шепчитесь. Рит давай на частоту, где была? – на лице Юли появилось раздражение, потому что она терпеть не могла, когда от неё что – то скрывают.
- Да, так ни о чём. Всё путём и, пожалуйста, давайте покончим с этими тупыми вопросами типа: Где была? или Что случилось? – я была рада тому, что за меня вступилась Катя, потому что она понимала, всю серьёзность произошедшего, это было видно по её глазам. Она не из тех людей, который легкомысленно относятся к ситуации, и понимает всё с полуслова.
- И вообще кто – нибудь знает, какой первый урок? – я произнесла эту фразу, так как произносила её прежде, на время, запрятав как можно глубже свои болезненные мысли.
- Рит, как всегда история. Ты, что забыла, сегодня же четверг, прямо твой любимый день – ни алгебры, ни химии, но зато целых две истории. Кстати… - речь Лены прервал оглушающий громкий звонок, под которым мы, к сожалению стояли. – Ну, вот теперь уже поздно! Хотела у тебя один вопрос спросить, а то, ничего не понятно.
К моему удивлению день начался достаточно хорошо, с помощью подруг у меня получилось забыться в лёгких разговорах ни о чём, а после Юлиного анекдота я даже от души смогла посмеяться, наверное, впервые за прошедшие две недели…
На большой перемене, которая длилась двадцать минут, Катя увела меня в коридор к оздоровительному залу, так как это было единственное место, в котором нам никто не мог помешать. Присев на широкий подоконник, она со всей серьёзностью в голосе произнесла:
- Ко мне домой приходили твои родители и сказали, что в последний раз ты ушла из дома ко мне с ночевкой. Прости, подруга, но я тебя прикрывать не стала, потому что сама знаешь, как за тебя боялась, ведь ты никогда даже и шагу из дома не делала, кроме, как ко мне, а тут пропала на целую неделю, слава Богу, что нашлась, я уже не знала, что думать!
- Катя…Ты не представляешь, как мне сейчас жить не хочется. – я встретила успокаивающие руки своей самой близкой подруги, которая была мне словно сестра, и я не боялась рассказать ей всё, что пережила, потому что знала, она всегда сможет понять меня.
Вслушиваясь в каждое произнесённое мною слово, она смотрела на меня, с отчаянным сожалением, а после того, как я закончила, свой длинный и самый трудный в жизни рассказ, она обняла меня.
- И, что же теперь? Ты ничего не знаешь?
- Никогда не узнаю…Я попрощалась с ним навсегда, понимаешь, навсегда. Ведь, пока не появилась я, по словам Андрея, его болезнь шла на спад, а я стала главной причиной всех непоправимых осложнений…
- Ты не должна себя винить, ты же любишь его! – о последних словах подруги, я догадалась только интуитивно, так, как снова громкий звонок прервал наш разговор.

После школы, мне не хотелось идти домой, потому что я чувствовала, что одиночество будет преследовать меня всюду, где я буду одна, без тех людей, которые смогут отвлечь мою боль, хотя бы на время.
- Рит, а пошли с нами. Мы тут решили сегодня в кино сходить. – Ленин голос был таким радостным, что мне почему – то тоже захотелось улыбаться и весело провести время.
- Смотрите, классная тачка. Нет, ну, правда, вообще супер, по ночам на пустых дорогах на ней классно кататься, такая скорость! У моего дяди, точно такая же раньше была, только синего цвета. – я взглянула в ту сторону, где стояла чёрная машина, на которую целиком и полностью была передана восторженность Юли и увидела, как из неё выходит Андрей. Сердце вновь пронзил страх, но, не замечая того, что все подруги с удивлением смотрят на меня, я без объяснений бегом направилась к нему. Чувствовав прикованные взгляды девчонок, я всё равно забыла обо всём и даже о собственных мыслях, бросившись в объятья почти незнакомого мне человека.
- Андрей! Спасибо, что Вы приехали. Спасибо… - он закрыл меня спиной от остальных и посмотрел на меня, пока я согревалась в его руках, так как на улице дул сильный ветер, а я по своей глупости одела лёгкий плащ, надеясь на хорошую погоду.
- Вы так замёрзли! Давайте сядем в машину.
Я уже хотела по скорее опустится на мягкое сиденье, но увидела, что подруги продолжают с недоумением смотреть в мою сторону.
- Подождите, пожалуйста. – быстрым шагом направившись к ним, я думала, кто же первый спросит меня о происходящем, но все молчали и только по глазам, я видела, что всё увиденное ими, являлось совершенно другим в их представлении, нежели было на самом деле.
- Это не то о чём вы подумали. Мамин брат только что приехал, по дороге заехал за мной в школу.
- Это, тот про которого ты нам рассказывала. Дядя Лёша?
- Да, да.  Так что в кино идите без меня. Ну ладно, до завтра, а то меня ждут. – я соврала им даже не почувствовав ни капли стыда, так как понимала, что это необходимо, но, что действительно заставило меня обнять Андрея… Наверное то, что он напоминал мне Сашу, а блеск его изумрудных глаз осторожно успокаивал мою тревогу и боль одиночества, которые мгновенно исчезли, как я увидела его.

*****
Опустившись на спинку кресла в машине, я тут же обратилась к нему:
- Я думала, что ничего не буду знать. Я думала, что Вы взяли ключи для того, чтобы навсегда отрезать мою жизнь от жизни Саши, тем самым оградить нас от друг друга, ведь это важно для того, чтобы болезнь перестала прогрессировать? – мой голос был тихим и спокойным, в то время, как он неотрывно смотрел на меня, но в его изумрудном взгляде не отражалось ничего, кроме не понятной мне пустоты и молчания. – Почему Вы молчите?
- Вы нужны ему, Марго… - эти слова были произнесены сдавленным тоном, будто, ему не хотелось произносить их. – Я не знаю, как Вам объяснить, то, что я видел…Уехав вчера от Вас, я тут же вернулся к брату, но…Он не замечал меня, я уверен в том, что он не видел и не слышал меня, мне оставалось только наблюдать. Сначала он смотрел диски, на которых были старые записи нашего отца, сделанные им ещё в молодости, на очень старую кинокамеру, поэтому там почти ничего не видно, затем…поочерёдно он ломал их на несколько частей и разбрасывал по полу, а потом взял один из них с самым острым концом и порезал себе руку, в области локтя. Я уже говорил Вам, что так он пытается замкнуться в своей боли, чтобы не чувствовать своих других мыслей или каких – либо ощущений. Он полностью перешёл в мир, созданный им же самим… Это неизлечимо… - последние слова эхом пронеслись у меня в голове и вдумываясь в их полный неизменчивый смысл, я чувствовала, как сильно заныло сердце от самого наихудшего, к которому я не успела подготовить себя.
- Что будет дальше?
- Александр любит Вас и Вы главное сосредоточение его жизни. Я узнал всё из записной книжки, которая своего рода являлось дневником его сумасшествия, который он пополнял каждый день и даже вклеивал пустые листки фото бумаги, подписывая, свои выдуманные изображения. – наступила долгая пауза, которая в конце сменилась глубоко обдуманной фразой, произнесённой бархатным и знакомым до боли голосом - Я никогда не знал, что такое любовь и даже не думал, что она может быть единственным, что удерживает человека в этой жизни.
- Вы любили свою жену? – я не знала, почему именно этот вопрос вырвался с сожалением, но тоном изучения, словно я хотела понять, какие чувства испытывает Андрей.
- Вы снились мне Марго…Вы постоянно снились мне. Ещё до того, как брат, стал описывать Вас. Раньше я никогда не придавал значения своим снам, они все забывались, но в один момент я стал понимать, что та девушка, которая снится мне, очень схожа по описанию с ни кем неизвестной Маргаритой. – я встретила взгляд, который был бездонным, но ничего не выражающим, поэтому всё равно не смогла узнать, что же кроется за его словами – Хотя, это могло быть лишь самовнушением, так как в реальности, я не верю в связь с кровным братом, как по внешности, так и по чувствам. Вы существуете… И после неожиданного звонка брата, я не мог не приехать, чтобы увидеть Вас. – он протянул ко мне руку и осторожно провел ей по моей щеке. Я ощущала нежность, которая исходила от его движений, но понимала, что нужно остановить его.
- Что я должна сделать?
- Любовь…Зачем нужна любовь, если она причиняет людям боль, лишая разума и свободы. Мы любим и становимся, зависимы от своих чувств, ради которых, готовы пойти на всё.
- Если бы не было любви, не было бы жизни.
- Вы правы… и, наверное, готовы закончить свою жизнь у кровати неизлечимо больного человека, чтобы мучить себя, хотя можно было бы попытаться забыть и следовать не ослепляющим душевным чувствам, а разуму, который даёт действенные решения, за счёт, которых возможно как – то выжить.
- Может в этом и заключается долг моей любви, в том, чтобы быть с ним…
- Неужели Вы не можете понять меня! – вложив в своё раздражение неимоверную силу, он ударил руками по рулю и, выйдя из машины, с грохотом закрыл дверь.
Прошло более минуты, прежде чем, я смогла определить для себя всё и выйти из машины вслед за ним. Видя, как он смотрит на меня, я могла додуматься о том, в чём смысл всех сказанных им слов. Чего он хочет? Что бы я подошла к нему и успокоила, доверив себя, позволив прикасаться к себе, как в нашу первую встречу, когда он спас Александра…
Медленно подходя к нему, я ощущала, его ожидание, такое долгое и мучающее его. Он сказал, что я ему снилась, также, как и Саше…Может ли это, что – нибудь значить для меня? Наверное, только лишь безнадёжность в своих действиях. Он никогда не узнает моего внутреннего решения, он никогда не узнает, что безразличен мне, но пусть хотя бы раз почувствует, что может быть любим…
- Андрей -  на половине сказанного я остановилась, будто не знала, стоит ли продолжать, и вообще могу ли я отдавать себе отчёт в том, что собираюсь сделать – Вы приехали не только для того, чтобы увидеть меня. – я не смотрела в его глаза и опустив голову, приблизилась к нему и тут же оказалась в тёплых  согревающих руках. – Скажите мне, что Вам нужно.
Подняв мою голову за подбородок, он глубоко посмотрел в мои глаза, и я почувствовала, что – то неописуемо страшное, то, что начало меня отталкивать от Андрея, ещё прежде…
- Зачем Вы делаете то, чего не хотите? Или это привычка, после того, как Вы познакомились с моим братом? – после сказанных им слов мне хотелось отстраниться, но, не пошевельнувшись, я продолжала стоять в его руках, лишь не выдержав испытывающего взгляда, я закрыла глаза, чтобы унять дрожь, которая неожиданно разошлась по всему телу. – Вспомните, ведь наверняка, Вам не хотелось, чтобы всё прошло именно так… В Вашей жизни были другие мечты, желания. В Вашей жизни не было любви… - почувствовав его язык на своей нижней  губе, я представила себе, что это был Александр, так похоже было их поведение, голос и все движения. Но поцелуй был слишком долгим, мне казалось, что я не могу дышать, но он словно не замечал этого и продолжал ещё требовательней целовать меня. Он ничего не замечал, а мы стояли на улице, рядом со школой, где любой человек мог увидеть меня и узнать, а он удовлетворял себя…Он удовлетворял свою потребность, так долго терзающую его. Андрей не был возбуждён я чувствовала, что во всех его движениях нет желания или каких –либо других чувств нежности, для него этот поцелуй был словно утолением жажды, от которого он получил скорее поглощенные эмоции власти надо мной, чем  страсть..
Когда он, наконец, остановился, я смогла вздохнуть холодный, уличный воздух и удержаться на ногах.
- Вы умеете чувствовать, то, что ощущает другой человек. Это очень сильная черта, которую имеете только Вы. – не слыша его слов, я положила свою голову ему на плечо и думала о том, что предала свою любовь, позволяя Андрею, так легко делать то, что он хочет, и не знала почему я делаю это.
- Я могу отвезти Вас к нему. – голос Андрея был спокойным, но твёрдым, как металл, словно, то о чём он думал било его изнутри.
- Сначала домой, я должна хоть как – нибудь предупредить родителей. Моего второго безвестного исчезновения они не перенесут.
- Вы так уверены в своём решении, чтобы продолжить свою жизнь рядом с ним.
- Это решение было принято мною давно, и только вчера я решила изменить его, но Вы здесь, и говорите, что я нужна ему, значит, то решение было верным.
Расстегнув несколько пуговиц моего плаща, он прикоснулся рукой к моему телу, и я ощутила, сквозь тонкую белую блузку, его тепло, от которого ледяная кожа, постепенно согревалась.
- Мне так не хочется отпускать Вас… Как бы я хотел, чтобы в этой жизни всё было по-другому, но ничего не могу изменить. Я как будто проклят своей судьбой, навеки один, без любви или желания жить.
- У Вас всё будет хорошо. Я знаю…Вы будете счастливы.
- Если бы всё было так просто, как кажется… И Вы, Марго…ещё не понимаете, на что обрекаете себя.
Вдумываясь в его слова, я понимала, насколько ему тяжело и, что он чувствует. Эта пустота, поглощающая нас один за другим, скоро не оставит ничего…ни желания любить, дышать, а затем и жить…

(Намекну - я уже закончила роман, и после того, как вы прочитате это, выложу конец )

Спасибо большое Алла!!!     Вечерком выложу проду.

Ну что ж, я выкладываю проду этого романа в последний раз. Жаль конечно расставаться мне со своими героями, но пора.
Продолжение (последнее) :
*****
Вставив ключ в замочную скважину своей квартиры, я ни о чём не думала, полностью заглушив в себе чувства и мысли. Открыв дверь, я зашла внутрь и окликнула сначала маму, а затем папу, оказалось, что дома никого не было, и я облегчённо вздохнув, не снимая обуви, прошла в свою комнату. Быстро собрав всё самое необходимое в маленькую кожаную сумочку, я кривым и неровным подчерком, из – за нервной тряски рук, написала записку, в которой объяснила все, что нужно для того, чтобы никто за меня не переживал, хотя этого всё равно не возможно избежать.
Захлопнув за собой дверь, я вновь принялась закрывать её, на что потребовалось много времени, так как в подъезде отключили свет.
Лифт тоже не работал, и мне пришлось спускаться по лестнице. Медленно переступая с одной ступени на другую, я почему – то старалась растянуть время, словно не хотела идти к человеку, которому я нужна, хотя так желала быть рядом. Мне казалось, что это всё ошибка, что не стоит делать этого, и поэтому мои шаги становились всё медленнее. Почему – то перед глазами стояли самые ужасные образы, которых так не хотелось увидеть в реальности, этой серой жизни и без того, наполненной мрачностью не сбывшихся надежд, но всё же я продолжала свой путь и, наконец, выйдя из подъезда, подошла к машине Андрея.
- Возьмите. – он встал рядом с открытой дверью машины и подал мне какой – то медицинский препарат, завёрнутый в белую бумагу с напечатанной на ней инструкцией на французском языке.
- Что это?
- Это помогает ему. Только следите за его пульсом, по мере его увеличения, нужно уменьшать дозу.
- Спасибо. – я с благодарностью посмотрела ему в глаза и протянув к нему руку, ощутила лёгкое прикосновение его губ к своей ладони. Вновь оказавшись в объятиях Андрея, я пыталась успокоить себя и почувствовать хоть что –нибудь отвлекающее от неизменного страха, но продолжая ощущать свою беспомощность перед судьбой, я начала плакать, отчего сама обняла его ещё сильнее.
- У меня осталось шесть часов до самолёта. Ты можешь всё исправить…Не совершай эту ошибку Марго, не делай этого…Тебе стоит только увидеть и ты всё поймёшь. Уже ничего не изменишь, твои попытки бесполезны.
- Я не могу его оставить, Андрей! Я не могу!
- Всё дело в клятве. Ты поклялась ему…
- Нет! Клятва – это лишь слова, их смысл изменчивый  и ложный. Я просто чувствую, что не могу. Я люблю его Андрей! Пускай, быть может это самое худшее и я не должна видеть его мучения и мучаться сама, но чем дальше я от него, тем больше я чувствую свою болезненную любовь.
- Жалость, а не любовь! Это не любовь, Марго…В тебе чувство жалости и вины. Но ты не в чём не виновата, а жалостью его спасти уже нельзя.
- Андрей…Не жди меня, возвращайся во Францию, в Шамони. Я не оставлю его. – взяв себя в руки, я отошла от него и наконец села в машину и отвернувшись стала смотреть в окно, чтобы больше не видеть его глаза, наполненные безысходностью.

Когда машина остановилась, я увидела знакомый подъезд, окружённый высокими ветвистыми тополями и горящий на пятом этаже свет…
Ни произнеся ничего, я вышла из машины и направилась к подъезду, услышав сзади в последний раз отчаянный голос Андрея:
- Марго… - слегка обернувшись, я, встретилась с его взглядом и на мгновение, остановившись, продолжила свой путь. – Возьмите ключи.
Мне снова пришлось остановиться, но я не оборачивалась, а неподвижно стояла на месте, ожидая, когда он сам подойдёт ко мне.
- Прощайте Андрей. – взяв ключи, я бегом вбежала в подъезд и также быстро оказалась перед квартирой. На лестничной площадке было небольшое окно, через которое я смогла увидеть, что Андрей стоит у машины и продолжает смотреть на ту дверь, за которой я скрылась – навсегда.
Войдя в квартиру, я почувствовала резкий запах лекарств, а затем услышала медленно приближающиеся шаги.
- Марго, где ты была? – голос Александра был беззвучным и сухим, облокотившись о стену, он пытался стоять ровно, а его рубашка, была залита пятнами крови.
- Саша, я ходила за лекарством. – никак не отреагировав на мой ответ, он прошёл в спальню и сел на белый деван, на котором также были пятна крови. Сняв сапоги и плащ, я взяла на кухне аптечку и вновь обнаруженную бутылку водки, но с внушительным остатком.
Подойдя к нему, я сразу обратила внимание на его руки, которые были покрыты глубокими порезами и даже ожогами. На мгновение мне пришлось зарыть глаза, и в голове проносились образы, того, что здесь происходило, пока меня не было. Взяв себя в руки, я села рядом с ним и встретила его глаза, в которых не было блеска жизни, только мутность зелёного цвета, порожденная его мучениями.
Быстро смачивая большие куски ваты водкой, я осторожно протирала его раны. На некоторых из них, уже было видно начавшееся гноение и приходилось втирать жгущий спирт сильнее, но он ничего не чувствовал только закрыв глаза, он опрокинул голову на подушку и тяжёлую тишину нарушало его хриплое дыхание, отражающее внутреннюю боль.
- Я видел сон… Ты убегаешь от меня, а я не могу тебя догнать, перед глазами всё расплывается, а голова ломит невозможной болью. Не чувствовав своего тела я всё равно бежал, пытаясь остановить тебя, но ты постепенно скрывалась у меня из виду и вскоре я упал без сил, ощущая только, что кто – то словно лезвием разрезает мою кожу…Когда я проснулся то был на полу в зале, а все руки залиты кровью.
- Я никогда не убегу, я всегда буду рядом с тобой. – выдавив из себя свою вечную клятву, через комок, который постоянно стоял в горле из – за неспокойного сердца и жалостливой души, я прикоснулась к его холодной щеке своими губами, а в ответ получила тёплый и ласковый поцелуй.
- Мне всегда сниться, что я тебя теряю, что ты уходишь от меня и эта проклятая авария…
- Тебе больше не будут сниться такие сны и ты никогда не будешь думать об этом… Всё будет хорошо, скоро мы уедем…
- Ты хочешь вернуться в Россию? – на мгновение я задумалась, чтобы принять его слова, как новый смысл, к которому мне теперь нужно постоянно прислушиваться и вживаться в незримую, но привычную роль его изменчивой выдуманной жизни.
- В Лион, ведь Шамони, для нас несёт трудные воспоминания.
- Как только я пробую что – нибудь забыть, мне приходится всё переживать вновь, словно по кругу…Ко мне приходят эти сны и мысли…
Всё время он держал меня в своих израненных руках, и я слышала его тихий шёпот, который грел мою шею, но леденил душу. Мне тоже снятся страшные сны про аварию и это сходство, всегда поражало меня, но, ища хотя бы начало той нити, которая приведёт меня к выходу, я постоянно терялась в этих размышленьях или не придавала им значения.

*****
Чуть позже, когда он уснул от бессилия и потери крови, я прошла в ванную, чтобы принять душ, но после увиденного, потеряла к этому всякое желание. На полу, стене и в ванной были кровавые подтёки и пятна, а на раковине лежал набор бритвенных лезвий, каждое видимо поочерёдно было использовано им, в бессознательном состоянии, чтобы выйти из своего не исчезающего кошмара.
Смыв всё, что могло ему вновь напоминать о боли, я прошла в зал, где увидела остатки так и не просмотренных мною до конца дисков. Это его попытки забыть…Бесполезные попытки…
- Ты хотя бы можешь объяснить мне, в чём дело! Неужели так трудно сказать всё и сразу! – сзади я услышала громкий и требовательный голос Александра, отчего тут же обернулась и уже хотела спросить, в чём дело, но ощутила, как его сильные руки до боли сжимают мои запястья. – И не надо делать вид, будто ты не знаешь о чём идёт речь! Теперь я сам видел, как Андрей делал это с тобой и я не заметил того, чтобы ты отбивалась и не терпела его ласк, напротив тебе нравилось, то, что он делает!
Что ему приснилось… И, что мне теперь делать? Что я должна говорить? Мои догадки ни к чему не приводили, и я продолжала молча стоять и ждать, когда вновь услышу хоть что – то подающее мне знак, на выбор своих слов и действий. – Мой брат хотел тебя, и ты позволяла ему делать с тобой, всё, что он хочет! – его глаза были наполнены яростью, и неутолимым желанием ударить меня, но он не сделал этого, лишь только встряхнул мои руки и приблизил к себе. – Почему ты молчишь?! Тебе нечего сказать!
- Саша, ничего этого не было…Это был сон… - не выдержав на себе его взгляда я закрыла глаза и начала вымаливать у него прощение, так как другого выхода у меня не было, а страх заполонивший всё моё состояние не позволял думать.
Неожиданно почувствовав сильную боль в спине от удара, я ощущала, как он прижимает меня к стене и, расстегнув брюки, пытается войти в меня.
- Если ты позволяешь, это Андрею, то почему же я не могу делать с тобой, то же самое. – торжествующий шёпот проник ко мне вместе с болью. Но, вытерпев всё до конца, я не делала никаких попыток освободиться или что – то сказать ему, мне казалось, что я не издала ни малейшего звука, даже при самых сильных болезненных ощущениях, я терпела всё…и его жестокие удары по лицу…
Всё было так медленно и страшно, порой казалось, что я потеряю сознание и, молившись про себя о том, чтобы это произошло, наконец, я осталась свободна и тихо спустившись по стене вниз, села на пол, не в состоянии подняться.
Он отошёл от меня в другой конец комнаты и, держась рукой за книжную стойку, стал громко откашливаться, а затем задыхаться. Сквозь туманный слух до меня доносились его глухие стоны от спазмов лёгких, но я ничего не могла сделать… Только закрыв глаза, я проносила в мыслях единственную фразу:
«Андрей, как ты мне нужен…»

Придя в себя, я оказалась в мёртвой тишине, ничто не нарушало её, быть может, только биение моего сердца. Ноги были ватными, но я заставила себя встать и увидела, что Александр лежит на полу без сознания. У меня кружилась голова, но по памяти я смогла найти в прихожей свою сумочку, в которой было лекарство, данное мне Андреем.
Введя иглу в вену, я боялась, что могу сделать что – то не так и нанести ему вред, но я старалась изо всех сил, чтобы помочь ему. Сделав  этот важный, по словам его брата, укол, я взяла его холодную руку и нащупала пульс, в котором не было никаких изменений даже после лекарства. Наверное, доза была слишком малой для его состояния…Господи, я ничего не знаю, ничего! Андрей просто оставил своего брата, а ведь он мог хотя бы немного поддерживать его болезнь, не допуская в ней подобных срывов, он мог, но не захотел. А я ничего не умея, пытаюсь спасти его…И я знаю, что смогу выдержать всё, что будет происходить здесь, я знаю, что смогу быть рядом с ним, даже в его самом наихудшем состоянии.
Неожиданно на моих глазах, у него из носа потекла кровь, достав из сумочки, тот же платок, какой я подавала ему раньше, я принялась стирать красные подтёки с его лица, думая о том, что он сейчас видит и где находится… Так трудно понять чем вызваны именно такие его фантазии, если то о чём он говорит никогда не происходило, лишь поцелуй Андрея, но ведь он не знал и никогда не узнает об этом. Почему он может представлять себе, то, что его брат занимался со мной любовью или же его видения и сны, даже его фантазия уже не зависят от него, напротив он зависим от них.
Прошло около получаса, пока я сидела рядом с ним, мечтая о том, что бы всё изменилось и, боясь того, что будет дальше. Почувствовав, что он приходит в себя, я убрала лежавший рядом с собой шприц в сумочку и откинула её. Когда он открыл глаза, я старалась не смотреть в них, потому что не знала, какими будут его дальнейшие действия. Медленно, он смог подняться, но затем, словно ощутив вернувшиеся к нему силы, и выпрямившись, посмотрел на меня сверху вниз, и от его взгляда я почувствовала леденящий холод, который исходил от него.
- Саша, как ты?
- Тебя разве это интересует. – с этими словами он прошёл в свой кабинет и я услышала громкий звук захлопнувшейся двери.
Что – то вновь происходило в его душе, то, что было скрыто от меня. Я никогда не видела, чтобы он так смотрел на меня, я никогда не слышала настолько прозрачный металлический голос, не выражающий никаких эмоций, кроме безразличия и боли.
Пытаясь привести свои мысли в порядок и найти выход, я решила пойти к нему и, наконец, поговорить, хотя бы попытаться узнать, что же именно вновь терзает его.
Осторожно открыв дверь, я тихо зашла в кабинет, тут же встретив не одобряющий того зелёный взгляд, не имеющий бывшего изумрудного блеска… Он оторвался от своей работы и, откинув в сторону свою записную книгу, стал неотрывно следить за мной.
- Что ты хочешь услышать от меня? Что я прошу у тебя прощения за то, что сделал и, то, что этого никогда не повториться?
- Нет, я только, хочу узнать, как ты себя чувствуешь.
- Я чувствую себя просто превосходно…Если не исключать мою ненависть к самому себе, за то, что я сделал и получил от этого удовольствие. – я знала, что ему плохо и даже собственное поведение, уже не зависит от него, он не ответственен за свои поступки. Измученный своими мыслями, он делал то, что они приказывали ему, не зная того, что последствия будут ещё больнее бить его душу, чем само содеянное. – Марго…Как же мне больно…
Услышав его бархатный голос, я посмотрела в окно, за которым пошёл снег, и поразилось этому. Сейчас только середина октября, а на улице уже кружатся серебристые снежинки, привлекающие внимание и когда – то радующие меня.
- Принеси мне пожалуйста…там на кухне стоит бутылка водки. – придерживая голову рукой, он сидел за столом, так будто ещё мгновение и он погрузиться в сон.
- Тебе нужно поспать, это действие лекарства на организм. Его нельзя смешивать с водкой.
- Откуда ты всё это знаешь?! Ты не можешь себе и представить, что это за боль, и какие мучения я испытываю изо дня в день! – произнося последнюю фразу, я поняла, что он на грани нового срыва и еле – еле пытается удержать свою ярость, граничащую с болью, которую он никак не может заглушить.
- То, что оставалось в той бутылке, я использовала на то, чтобы очистить твои раны на руках.
- Принеси мне, хоть что – нибудь, у меня очень сильно болит голова. Я просто больше не могу! Я не выдержу этой боли! – с этими словами он ударил по столу кулаком и гневно впился в мои глаза своим нервно – больным взглядом, но я продолжала неподвижно стоять рядом с дверью. Поднявшись из – за стола он подошёл ко мне, и я невольно сделала шаг назад, отпрянув от его руки, которая тянулась к моему лицу для удара или же для ласки, я не знала этого, но инстинктивно боялась. – Теперь ты будешь бояться меня…О, Марго, как ничтожна и бесцельна моя жизнь, но я так не хочу умирать, мне так страшно думать о том, что будет со мной, когда я умру… - посмотрев ему в глаза, я словно проникла в его душу и ощутила весь, тот кошмар, который убивает его в этих ужасных судорогах боли. – И ты уже не та…как прежде, теперь ты принадлежишь моему брату. За что, Марго, за что, ты так поступила со мной?! Ведь ты знала, что я могу всё увидеть, но ничего не пыталась скрыть, тебе хорошо с ним, я чувствую это. Он здоров и с ним никогда не произойдёт того, что произошло со мной и…он будет любить тебя не меньше, чем я. – его тихий и обессиленный шёпот,  просто окутывал меня своим холодом, мне так хотелось убежать, туда, где меня не будет преследовать этот поражающий рок судьбы.
- Я никогда не принадлежала Андрею, я только твоя…
- Не лги мне! Я чувствую и вижу всё в твоих глазах, отражающих любую твою мысль. Ты уже любишь его, быть может, с помощью самообмана, ты здесь, со мной. Но мне не нужны такие жертвы, мне нужна была твоя любовь, и раньше я знал, что ты даришь мне её, чистую и живую, но теперь, на моих глазах, произошло то, что нанесло, более чем удар, это убивает меня, Марго. Твоя любовь к другому…к моему брату.
- Пожалуйста, не говори так! Я умоляю тебя! – с этими словами я хотела обнять его, но он толкнул меня в сторону и вышел из кабинета. – Я люблю только тебя! Неужели ты не видишь, как мне плохо…Я же делаю всё, чтобы помочь тебе, всё, что могу, чтобы облегчить твои мучения! – с полными слёз глазами я смотрела ему вслед и в последний раз услышала, до боли пронизывающую фразу:
- Мне не нужна твоя помощь!

*****
Ещё некоторое время я стояла, не имея дара речи и действий, от полученного шока, выслушивая эхо кристально – ледяных слов. Почему, всё так происходит? За, что мне вся эта боль, которую я испытываю не только за себя, но и, принимая его мучения, впитывая их в свою душу наполненную жалостью и незнанием, как дальше быть, как вести себя…
Присев на кресло, обитое коричневым бархатом, я взяла в руки, ту самую записную книжку, про которую говорил Андрей, как о дневнике его сумасшествия. На первой странице был всё тот же пустой фотографический лист, в котором быть может должно присутствовать моё изображение, так как внизу стояла подпись: «Маргарита». Пролистывая страницу за страницей, я переживала, все те же чувства и мысли, которые жили в нём. Так нельзя любить… Он пишет обо мне, словно о единственном, что он видит и любит, будто об идоле или кумире, который близок, но невозможно дотронуться до него. Он описывал, каждый день и даже некоторые фразы, обдумывая их и стараясь придать им, такую неописуемую форму нежного цвета, будто описывает розу, которую сорвал и теперь боится притронуться к ней, чтобы не повредить и доли миллиметра бархатных лепестков, держащих, наивысшую степень красоты.
« Сегодня я почувствовал её тепло, проводя своей рукой по её нежной коже, я ощущал ладонью идеальное тело, настолько непорочное и светлое, будто она снизошла с небес…»
« Когда она смотрит на меня, то я боюсь задохнуться от своего желания. Настолько глубокий и разумный взгляд, восхищающий блеском голубой воды чистейшего источника, заставляет тонуть меня всё больше погружаясь в его бездонное содержание и я не могу заставить себя хотя бы немного не мыслить о ней и о её душе, которая состоит ещё из детских мечтаний, но уже из взрослой чувственности… »
Подходя к последней странице, я стала замечать, что он пропускал строки, оставляя пустое место, будто не знал, как правильно написать или, что писать и оставил пустоту лишь для того, чтобы потом заполнить её высказыванием новых чувств и эмоций.
Неожиданно дверь с грохотом отлетела в сторону, и Александр, вырвав из моих рук свой дневник, приказным тоном произнёс:
- Убирайся отсюда и никогда не приходи! Никогда ты слышишь! – я ясно видела на глазах полных ярости слёзы и нежелание произносить то, что он произнёс, он, словно через силу выдавил эти уничтожающие меня слова.
Сидя на своём месте я отвела от него глаза и всматриваясь в засохшие бардовые пятна на полу, боялась, что он может ударить меня и он сделал это…Ощутив жгучую боль на своей щеке, я только издала глухой стон, но по прежнему не желала вставать со своего места.
- Я не уйду. Я не могу оставить тебя. – силой подняв меня он сжимая мои руки вытолкнул меня за дверь кабинета.
- Я хочу, чтобы ты оставила меня! Навсегда! – он подвёл меня к входной двери и бросил на пол мой плащ, требуя, чтобы я оделась. Но я только смотрела на него, не замечая того, что всё моё лицо уже залито слёзами, а руки дрожат от страха, но мысли приказывают телу, не слушать и не выполнять его требований. – Одевайся! – вновь приказ тяжелого металлического голоса поразил мой слух, и я медленно натянула сапоги, хотя отчаянно не хотела делать этого - Чего ты хочешь?! Что я должен сделать, чтобы ты ушла?! – вновь не получив от меня ответа он принёс в прихожею свой дневник и фотоальбом – Ты успела прочитать, то, что в нём написано? Я знаю, что успела и пользуешься этим. Ты пользуешься моей слабостью перед чувствами, перед моей любовью к тебе, которая, наверное, до самой смерти будет терзать меня и мою душу. Что ж смотри, наслаждайся моей болью! – судорожными движениями, он принялся вырывать страницы, исписанные мелким, но аккуратным подчерком, в котором исполнены все его мысли, вся его память, которую он так бережно хранил всё время. Затем на очередь, пришёл ненавистный мне фотоальбом и почти весь пол был усыпан разорванной бумагой, на которой были запечатлены его самые счастливые дни выдуманной жизни.
- Саша не надо… - только тихий шёпот своего беззвучного голоса раздавался в моём затуманенном разуме и, я, медленно поднимая плащ с пола, стала одевать его, чтобы убежать. Так сильно, меня охватило это решение, которое не могло утешить взбесившиеся чувства жалости, заколовшие сердце, но могло позволить мне, не видеть больше его сумасшедших действий.
- Что я ещё должен сделать?! Что, Марго?! – я больше, наверное, никогда не увижу его изумрудные глаза, они стали мутными, сквозь которые проходили все его внутренние чувства, вся боль…только боль…
Не понимая, что происходит, я оказалась на полу и чувствовала тяжесть его тела, а его резкие движения, не выражающие ничего, заставили меня, вновь терпеть боль. Разорвав ткань моей юбки, он беспощадно насиловал меня, до тех пор, пока, наконец, не удовлетворил свою ярость или желание…
Освободившись от его рук, которые держали меня, словно железные цепи, я поднялась и уже не смотрев ни на что и ни о чем, не думая, выбежала на улицу. Я бежала под проливным дождём, но мне было абсолютно всё равно. Я не знала, куда я бегу, я уже ничего не знала, лишь тошнота, подкатывающая к горлу заставила меня на мгновение остановится и я почувствовала, как из под моих ног уходит земля. Голова закружилась так, что я перестала видеть, то, что находилось вокруг меня, а дождь, окончательно вымочивший мою одежду, заставил ощутить леденящий холод, охвативший всё тело.
Чуть дыша, добравшись до дороги, я поняла, что у меня не осталась никаких сил на, то, чтобы продолжать идти, но в мыслях я желала убежать ещё дальше, как можно дальше.
Заметив, что дорога пуста, я решила поскорее пройти, и уже дойдя до середины, обернулась, словно услышала чей – то голос зовущий меня, но не увидела никого, и только сигнальный гудок машины вернул меня в реальность. Чёрная иномарка и боль…темнота…темнота… и издали до сих пор доносящийся бархатный голос, так напоминающий шелест зелёных листьев и голубых лепестков, моих любимых роз:
- Марго!!! Пожалуйста, Марго!!! Не умирай, я здесь…

                                                         "Что есть бесцельное биенье
                                                         Пустого сердца без обмана.
                                                         Не уступившее сомненью,
                                                         Что жить так больно и так мало."
                                                                   ПОСЛЕДНЯЯ ЖИЗНЬ...

Спасибо большое Алла, что ты читала мой роман и, что он тебе понравился.  Я этому очень очень рада!   Марго, мне тоже искренне жаль, но ведь, кто знает, может она осталась в живых, а тот, кто был рядом с ней принесёт ей счастья в жизни и любви...