такс... вот мой первый самый(говорят и лучший):

Дзззззззззыыыыыыыыынь……ББббррррррррррр…… Дзззззззззыыыынь…. Бббббррррр…. – телефон просто «разрывался». Дима, слегка перевалившись на правый бок «швырнул» руку в сторону, с которой доносился этот пронизывающий звук. Телефон полетел со стола и, приземлившись в районе батареи, разлетелся на части. «Наконец то появился повод для покупки нового телефона » - в одно мгновение пролетела мысль, но тут же отправилась вслед за телефоном, т.к. Диме хотелось досмотреть этот удивительный сон: Он идёт в первый класс; его встречают с улыбкой будущие  друзья-одноклассники, «училка», да и родители особо не грустят, только мама, растрогавшись, упустила, едва заметно, на платок слезу. День ясный, казалось, бывший таким всегда и, хотелось, что б таким и оставался. Вот первоклассники отправились к столу, где стоял громадный торт, о каком только Дима и мечтал. И вот уже он отрезал себе кусочек, уже отправляющийся ему в рот… Как раз в этот момент наяву он как-то неудачно перекатился на левый бок и тут ему прямо в косточку выскочила пружина. Дима подскочил, чуть пошатнулся от головокружения и направился к окну, но его ноге было угодно наступить на «остаток» мобильника и Дима полетел с грохотом на пол обратно к  дивану. Уже ничего не хотелось… только лишь ощутить вкус тортика, такого вкусного, аппетитного, сытного тортика…
От этого шума проснулась мама Димы, которая и разбудила потом сына, валявшегося на полу с таким выражением лица, будто он только что побывал на празднике «кнута и пряника».
-    Думаю чашечка кофе тебя разбудит, ведь сегодня приезжают бабушка с братом, не думаю, что они обрадуются такой мине.
-    Я… я сейчас умоюсь и всё будет хорошо – хрипленьким голосом донеслось от Димы. «Мда… хорошее начало лета...ой… - он взглянул в зеркало: действительно зрелище было не из лучших, но было всё равно, ведь глаза не до конца всё ещё воспринимали и начинало биться чувство, неповторимое чувство того, что школа позади и не хотелось ни думать о будущем колледже, ни о прошедшем, вечно пополнявшимся знаниями, отрезке жизни – сейчас хотелось только одного – тортика…, - Такс.. это в копилке гривен 5 должно быть, мама, думаю, тоже 5ку не пожалеет и плюс мелочь… хм… пойду!, наверно» Умывшись, нечаянно зацепив уши, Дима немножко очухался, но тело болело и направлялось к месторасположению трёхлитровой банки из-под яблочного сока.
Взглянув в банку, Дима был неприятно потрясён: недавняя привычка собирать копушки дала свои результаты – все «крупные» монеты были буквально утоплены в этой гуще.
Дима стоял на коленях перед кроватью и копался в, недавно высыпанной куче мелочи. В ходе раскопок  были обнаружены несколько десюльков, не считая, казалось, миллиарда пятаков, штук десять 25ок и: «О, ЧУДО!!!» - полтинничек. Глаза резко устремились на него. «Ура» - прозвучало в голове. Пальцы сами ловкими движениями перенесли всю мелочь в карман и пятдесятка тоже почувствовала их могучие влияние.
-    Мамочка, - послышалось сзади – ты же такая хорошая, добрая, а главное щедрая! Я тебя так люблю! – ладонь перевернулась и горизонтально расположившись, прям таки требовала её «озолотить».
Теперь оставалось найти нехватавшие, эти несчастные несколько гривен. Мозг с трудом перебирал места, где они могли бы быть и вот, наконец то, что то  нащупалось в прокладке кармана. «Ненавижу!», схватив ножницы, огласил Дима и уже через пару минут в этих же шортах завязывал шнурки на красовках.
Домой вернулся радостный, не такой уж и сонный, но, главное, жующий, а точнее дожевывавший половинку торта…
Раздался звонок в дверь. «Рановастенько» - протараторила мама и отправилась к двери. «Хоть бы это были не они», глядя на ещё такое большое количество сладости перед собой, молился Дима.
-    Здравствуйте, а вот и мы! Не разбудили?
-    Та нет, ну что ты! Проходите.
-    Пряветь, братец! О! Ты, гляжу, уже празднуешь? Дялись! Я ща такое расскажу, абосмеёшься!
Диме было всё равно, но приготовился «добивать» своё единственно сладкое начало дня под именем «Киевский».
У Гриши довольно хорошо получалось успевать рассказывать и проглатывать тортик, хотя это Дима и не так уж и часто подмечал в своем родственнике. Дима «летал» в своих мыслях, наблюдая за Гришей, но ничего не слушая. Гриша закончил, и, кидая в рот свой последний весьма благополучно схваченный кусочек крема с немногим количеством хлебца, хотел было ещё что то добавить, но крем угадил прямо в ноздрю. «АААааапссхххчхиииии!!!» Дима сидел орошенный маленькими кусочками своего, только недавно чувствующегося на языке, крема, а крошка хлеба угадила прямо на кончик носа. В этот момент мама с бабушкой, закончив со своими делами, вошли в кухню.
- Я тебя не в крапинку рожала! Иди умойся!
А Гриша потихонечку сползал на пол, вдохновленный своей историей и таким концом, он мог бы долго скакать на животе от смеха.
-    Я ведь только вчера постирала эту футболку!
-    Бабушка, ну ничего страшного – сейчас я её замочу.
-    Та не надо, вечером постираем…
-    Вы голодны? – мама открывала холодильник
-    О не, нет! А вот от чаю не откажусь.
-    И мне.
-    И мне! – прозвучало из ванной

а вот ещё пару:

Сила веры

Каждый день, возвращаясь домой, натыкался на пенёк у входа в подъезд. Почему-то никогда не мог не пройти и не посмотреть на него. Он казался каким-то необычным - напоминал собаку-дворняжку. Изгиб ствола, корни под ним, и гриб сверху, из которого торчали засохшие ветки "нового" дерева - все это очень напоминало щенка, стоящего неподвижно. Мне вечерами даже казалось, что это и есть щенок, но все сомненья уходили, как только я приближался к нему.
Вот, одним зимним вечером я ждал у этого самого пенька своего друга. Мимо меня проходила мама с маленьким ребенком. Дите, лет трёх-четырёх, шло тихо и спокойно, пока не увидела "щенка" возле меня.
- Мама! мама! смотри! собачка! - тыкая пальцем в пенёк, воскликнул ребёнок.
Мама взглянула в ту сторону, немного присмотрелась и, поняв, что это просто пенёк, слегка улыбнулась и стала спорить с маленьким:
- Ну, солнышко, какая это собачка? Это пенёчек. Смотри: совсем не шевелится.
- Как не собачка? - прозвучало таким возмущенным голосом, именно возмущенным, а не обидчивым, - И усики, и лапки, и хвостик...
- А ушки где тогда?
- А она их прижала! - они подошли уже совсем близко, буквально в пару шагов от пня, - вон: и глазки... - не знаю, где мальчик их увидел, но все было сказано таким тоном, что я сам обернулся посмотреть.
- Ну смотри!.. - они уже почти прошли мимо, но немного остановились, и дите с каким-то необычным интересом обсматривало пенёк.
- Ладно! - не выдержала мама и добавила твердым голосом,- это щенок. Всё - пошли!
- Да?! - в глазах загорелось что-то, напоминавшее блеск, когда ребенку делаешь подарок, но этот блеск сильнее обычного...
После этого "солнышко" твердо зашагало, держа за руку матерь.
Я их проводил взглядом и "впал" в раздумья... Но меня окликнул друг:
- Привет!
Он тут же опустил глаза вниз - под ноги - и удивленно произнес:
- БА! да ты себе домашнего питомца завел! - он присел и стал тискать щенка, сидевшего рядом со мной, а я, всё понял - ведь пенька не было - стоял и просто не мог поверить...

Балкон

«… Запищали электронные, стоящие рядом, на столе, часы. На них горело красным цветом 6.00. Мужчина проснулся. Поняв, что надо собираться на работу, но лениво поднялся и стукнул рукой по разбудившей его коробочке.
Это было обычное утро обычного трудового дня. Расправившись с завтраком и посетив душ, он оделся и вышел. Повернул в сторону – на остановку и пошел по-над домом. Проходя под очередным балконом, его уши пронзил шум чего-то рушившегося прямо над головой. Он поднял глаза. Тяжелая груда цемента летела прямо на него…»
Мужчина резко вскочил и принял сидящее положение на кровати. Его лицо было полно страха: глаза расширены, дыхание очень учащенное, дрожащие скулы, а капельки прохладного пота покрыли всё его тело. Это был очередной сон. Он уже повторялся несколько раз, но был настолько реален, что привыкнуть к нему не являлось возможным.
Он взглянул на часы. Изменивши свои цифры с 5.59 на 6.00, они издали своё уже знакомое пищание. Собравшись, он направился по привычному маршруту. Вот он – этот балкон, целый и невредимый. Но мужчина с этого дня решил посторонятся его. В той квартире ещё никто не жил, ведь дом был совсем новый. Иногда его сны рассказывались знакомым, но те только пожимали плечами.
И вот мужчина проснулся после очередной ночи, но в течение которой ему ничего не снилось. Он открыл глаза. Странно, ведь комната была почти полностью осветлена. Немного поняв, что такое, он взглянул на часы: похоже, или ему придётся молниеносно одеться, по пути приготовив себе бутерброд и мигом его сжевав, отправится на работу, или уже её присматривать себе другую. Выбрав первый вариант, он уже буквально через несколько минут вылетел из подъезда и побежал к остановке. Подбежавши уже чуть ли не под тот балкон – обычную постройку, но не дававшую давно ему покоя, и просто заставляющую его ощущать непреодолимый страх, он остановился и с видом приведённого в ужас, а именно абсолютно неподвижного, с напряженным взглядом и лишь иногда немного, еле заметно, подрагивая, простоял несколько мгновений. Но этого времени полностью хватило, что бы балкон превратился в кучу булыжников и пыли перед мужчиной.

Красотою к свободе

- Этого не может быть!
- Чего?
- Ну того, что ты не знаешь что такое закат.
- Я лишь не знаю как он выглядит.
- А-а… - протянул я.
Он был слепым. Я точно не знал как ему описать заход солнца, но начал:
- Ну понимаешь… Тогда всё прямо так и …- но меня он резко перебил.
- Слушай… а давай лучше ты мне всё это покажешь? А?
Я немного не понимал, но согласился. Взглянув на часы, я прикинул, сколько нам ждать:
- Думаю, ещё долго
- Вот и замечательно – ты сможешь выбрать самое хорошее место.
Действительно, на вершину горы, которая вздымалась над городом и была тем самым местом, нужно было идти достаточно долго, но мы пришли как раз во время.
- Поверни меня туда, где это произойдёт – он вытянул руку перед собой.
Я так  и сделал. Он, как и всегда, смотрел вперёд – вдаль.
Я не понимал к чему всё это, но мне же ничего не стоило исполнить такое простое желание калеки.
Солнце уже заходило за горизонт. Небо переливалось в горячих цветах и оттенках. Оно пылало. Внизу, под нами, уже наступала ночь. Создалось впечатление, что там – всё мрачное и нечистое, над головой – всё доброе и приятное, а мы находились точно на границе.
Солнце почти уже спряталось, и тень накрыла гору, подобравшись к нашим ногам. Я посмотрел на себя: полоса, граница света и тьмы, медленно подымалась по телу. Вот она уже подобралась к подбородку, прошла губы, нос и… и остановилась. Да, да, именно остановилась. Я не мог поверить глазам – даже посмотрел на часы, но они тикали не переставая. Я подошел к слепцу и, собираясь задать ему вопрос, заглянул в глаза.
Как раз в этот момент они резко расширились, дернулись, обратившись к горизонту, к тому оставшемуся кусочку солнца. Я почувствовал, как его дыхание замерло. А на глаза накатились слезы.
Он раскрыл губы, но челюсть не мог и пошевелить, и буквально выдавил из себя:
- Тяжело… - его губы дрожали, видимо он хотел что-то добавить.
Но вот тень стала резко подниматься, пока вовсе он не остался в ней. Выпустив оставшийся воздух, он упал. Его тело лишилось души.

p.s. если понравится ещё че-нить выложу