ГЛАВА 1
Моя мать была американкой, отец итальянцем, родом из солнечной Тосканы. В 18 лет он эмигрировал в Америку, отправился служить на флот и в один из отпусков познакомился с мамой.
Когда мне исполнилось пять, мама умерла от сердечного приступа, и отец испугался, что один не сможет воспитывать меня. После смерти жены он отправил меня в Италию.
До десяти лет моим родным домом был старый дом бабушки в Тоскане.
Тут я прожила три года и успела влюбиться в родину моего отца. Бабушка и три тетки, занимавшие огромный старый особняк, очень любили меня и баловали. К тому же рядом с домом был поселок, и у меня появилась куча друзей, детей крестьян. Они были просты в общении, не слишком умны или начитаны, зато для них образованная девочка из поместья стала почти богом. Они ходили за мной по пятам, выполняли любые мои пожелания. Почти все они не умели даже читать, поэтому, наиболее частым занятием стала игра в школу. Я учила их читать и писать. Я была для них идеалом, и мне это нравилось.
Не смотря на то, что я родилась в Америке, во мне было очень много от отца и его итальянских предков. Во-первых – имя. Меня назвали Анжелиной, в честь прабабушки по папиной линии. Говорят, она была просто невероятной красавицей и что я немного на нее похожа.  Мои волосы были черными и блестящими, только кожа была не оливково смуглой как у большинства итальянок, а молочно белой – как у мамы. Кажется, я была очень хорошенькой в детстве – пухлый карапуз с огромными карими глазами, вьющимися локонами, белой как снег кожей и буйным темпераментом.
Но увы, в Тоскане  я прожила совсем недолго, отец вскоре заскучал по маленькой дочурке и забрал меня обратно в Америку. Все эти перемещения очень сказались на моем взрослении.
Разумеется, отец баловал свою единственную дочь. Он считал меня самым красивым, умным и очаровательным ребенком, называл «Мой Ангел», и я таяла от этих слов.
Отец обожал меня, трясся каждую секунду и ужасно боялся, что болезнь  мамы могла передаться и мне. Сколько себя помню, я всегда была его самой большой любовью. Его маленькой девочкой, его сокровищем, его первым и единственным ребенком. И, разумеется, я росла ужасно избалованной любовью, не зная ни в чем отказа. 
Не могу сказать, что мне не хватало женской ласки, бабушка и тетки заботились обо мне. Особенно меня полюбила средняя сестра отца, Лаура Фортини. Муж Лауры погиб пару лет назад в автокатастрофе, детей у них не было, и она очень привязалась ко мне. Поэтому папа предложил ей поехать вместе с нами в Америку, на что Лаура с восторгом согласилась.
Но все равно я ужасно скучала по маме.
С каждым годом ее образ постепенно стирался из памяти. Я часто смотрела фотографии мамы, их было немного, и я почти не находила сходства между нами. На всех фотографиях мама была бледной, с кожей нежной, как у ребенка, и  выглядела какой-то взъерошенной: мешковатая одежда, спутанные светлые волосы, темные круги под глазами.

Когда мне исполнилось десять, отец решил осесть на одном месте, и, как он выразился, остепениться. Он выбрал симпатичный южный городок на побережье. В десять лет Маунтин Вью показался мне жарким, солнечным и очень шумным.
Дом, в котором нам предстояло жить, напомнил мне огромный готический замок, впавший в нищету, но сохранивший  все свои тайны и привидения.
- Для полноты картины не хватает только, чтобы вокруг начали завиваться клубы тумана, пробурчала застывшая на пороге Лаура.
Дом и правда, казался темным и мрачным, словно забытый склеп. От белых стен с потрескавшейся от времени краской веяло древностью.
Первый этаж занимал длинный холл, из которого выглядывала огромная гостиная с колоннами, скользкие, холодные перила вели наверх, в спальни.
- Папа, ты уверен, что в этом доме не жил Дракула? – спросила я дрожащим голоском.
Отец рассмеялся.
- Все в порядке, Ангел. Тебе здесь понравится.
- Мне уже нравится, но тут немного… жутковато.
Отец рассмеялся.
- У тебя слишком развито воображение, дочка.  Мы все здесь переделаем. Я хочу остаться здесь навсегда.
- И мы больше не будем переезжать?
- Нет, милая. Мы будем обживать этот дом. Придумаем ему настоящее звучное имя, узнаем историю, приведем в порядок.
-  И я могу выбрать себе комнату?
- Конечно, солнышко. Ты будешь настоящей хозяйкой поместья.

Дом Дракулы (как я узнала, многие в городе именно так его называли), находился в зеленом районе,  немного в стороне от дороги, которой пользовалось большинство людей. Это было одной из причин, по которой отец остановился именно на этом старом особняке. Отец любил тишину. Второй причиной были деньги. Отец не преподавал последние несколько лет, его неохотно брали на работу, зная, что надолго он не задержится. Последние сбережения ушли на покупку этого дома, отец устроился в местный колледж и уже на следующий день после приезда, приступил к работе.

Снаружи дом был весь покрашен в белый цвет, с колоннами по фасаду и огромной верандой. Вокруг раскинулся большой сад, сейчас, правда, больше похожий на буйные заросли, в которых можно было застрять или потеряться.Эти заросли стали моим летним заданием, и пару месяцев я приводила в порядок место вокруг дома.

Я полюбила одиночество, уют и тишину этого странного дома, мне нравился  собственный мирок, состоящий из книг и любимых игрушек, где можно было надежно спрятаться от реального мира.

Первые месяцы мы посвятили ремонту. Как и обещал отец, я не смотря на возраст активно принимала во всем участие. Впервые в жизни я чувствовала себя по-настоящему взрослой и самостоятельной, помогая Лауре приводить дом в порядок, выметая пыль и отскребая паркет в гостиной.
Решено было сохранить мрачный колорит первого этажа, а на втором, где были расположены наши спальни, мы создали уют, покрасив стены в теплые светлые тона.
Для своей спальни я выбрала самую просторную и светлую комнату.
Стены в моей комнате были светлыми, занавески - из прозрачной органзы разных оттенков розового. Кто-то скажет, что это банальное сочетание, но когда занавеска купалась  в летнем солнечном свете, расцветка казалась очень неплохой. Когда я не валялась в кровати, то обычно сидела за столом у окна, где лежало мое зеркальце, косметика, любимые игрушки  и школьные учебники.
Еще одним любимы местом для меня стала библиотека. Огромная, полутемная комната с длинными стеллажами книг, тянущимися до самого потолка. Эти стеллажи с запыленными томами, казалось, таили в себе море неизведанного удовольствия, я пообещала себе, что постепенно прочту все. Я часами просиживала здесь, читая, или просто перебирая и просматривая старые тома, откладывая наиболее интересные мне книги.

Итак, с домом отношения были налажены, а вот со сверстниками у меня не очень-то получалось подружиться.
Наверное, в десять лет я была очень странным ребенком, полностью погруженным в свои фантазии. Я не была слишком застенчива, не жалась по углам, но  и не слишком любила улицу, поэтому редко играла с другими детьми.
Пролетело лето, пора было идти в новую школу. Это стало для меня настоящим испытанием, ведь в Тоскане я проходила школьную программу на дому, занимались со мной в основном тетки, и пара частных учителей из соседнего городка. Я не испытывала трудностей в учебе, но огромное здание с толпой детей меня пугало, все мысли вылетали из головы, стоило переступить порог школы Роуз Маунтин.

Отредактировано juli (13-02-2008 01:32:58)

Дженни, спасибо.

Каждый шаг по направлению к парадному входу дома Редфордов давался мне с величайшим трудом. Стоило мне увидеть величественные очертания этого огромного особняка в испанском стиле, сердце разом ушло в пятки.
     - Все в порядке, дорогая? – Заботливо спросил Стэн.
Стэну пришлось подтолкнуть меня, иначе я так и осталась бы стоять соляной статуей на дорожке перед домом.

Я заставила себя улыбнуться своему спутнику. Со Стэном я познакомилась в Лос-Анжелесе. Мы вместе участвовали в показах от кутюр, Стэн был немного худоват, но настоящий красавец, с красивыми и очень порочными зелеными глазами, обрамленными длинными загнутыми ресницами. Этим ресницам завидовали все манекенщицы в нашем агентстве. Услышав, что я беру недельный отпуск и уезжаю на юг, Стэн напросился сопровождать меня. Тогда я вяло сопротивлялась, не желая усложнять и так более чем запутанную ситуацию.
Теперь я подумала, что Стэн оказался рядом со мной очень даже кстати, он поможет мне не сломаться перед ненавистью Редфордов и Сони.     Тщеславие, конечно, тоже играло определенную роль – мне хотелось показать им, что со мной все в порядке. Да и малодушие тоже имело место - я ведь сознавала в глубине души, что использую Стэна как элегантный атрибут своего нового образа.

На веранде показалась хозяйка дома. Соня неторопливо спустилась по ступеням и с царственным видом шла нам навстречу. Выглядела она неплохо, особенно для женщины, только что потерявшей возлюбленного: темно-синее, почти черное платье, облегало стройную фигуру, медно рыжие волосы красиво блестели на солнце.
— Вы опаздываете, — любезным тоном произнесла она.
Похоже, мачеха ничуть не изменилась. Те же искусно подведенные глаза, элегантная и подтянутая, тот же холодный взгляд. При желании, Соня может найти еще не одного мужа, странно, что она до сих пор живет здесь, в особняке, где до недавнего времени она была всего лишь любовницей, а теперь и вовсе непонятно кто…

Сдержанно поприветствовав Стэна, Соня клюнула меня в щеку, внимательно осмотрев мой черный кожаный костюм с юбкой ниже колен, дорогие туфли и дизайнерскую сумочку, которую я ни за что бы не купила, если бы не Стэн, перед нашим отъездом протащивший меня по всем модным магазинам Лос-Анжелеса.
Наконец, закончив подобающие моменту приветствия, Соня пригласила нас в дом.
В просторном холле полуденная жара сменилась прохладой. Вверх шла витая мраморная лестница, тускло поблескивали хромированные перила. Толстый  ковер под ногами смягчал звук шагов. Огромная гостиная первого этажа, декорированная в классически сдержанных  кремовых тонах и обставленная мебелью, которую можно видеть разве что на страницах модных журналов.
Этот особняк тоже в какой-то степени был моим домом. Хотя скорее это был золотой ад, из которого я с трудом выбралась. Здесь я была несчастна, одинока и совершенно неуместна. Порой, в самые тоскливые минуты жизни, мне казалось, будто стены угрожающе смыкаются вокруг меня, я не могла дышать в этом доме. Только поэтому мой муж отпустил меня. Вырвавшись из порочного круга, я нашла в себе силы порвать с прошлым и начать новую жизнь, похоронив прошлое и болезненные воспоминания.

— Красивый дом, не то, что тот, в котором мы ночевали сегодня, —  весело произнес Стэн, - Какой красивый комод! Я в восторге, от вашего вкуса, мадам.
Пришлось изо всех сил ткнуть Стэна в бок, чтобы прервать поток ненужных дифирамбов. Мой друг тихо охнул и примолк, но продолжал с любопытством осматривать гостиную.

- А ты изменилась, - произнесла Соня. - Такая сдержанная, элегантная!
     - Просто повзрослела, - я долго училась быть сдержанной, не проявляя свой бурный, унаследованный от итальянских предков темперамент, и сейчас была очень собой довольна. Если Соня не вцепится мне в волосы, я тоже смогу удержаться.  - Зато ты все та же. – Я постаралась, чтобы голос звучал естественно и спокойно.
Ї Я распорядилась, чтобы тебе приготовили твою прежнюю комнату,  — Соня продолжала изображать радушную хозяйку дома. – Проводить тебя?
- Зачем? Я и так прекрасно помню, как туда добраться. Или ты все перестроила?
- Н-нет. Соня запнулась, разглядывая меня. – Или ты забыла, не я здесь хозяйка.
-Не забыла. Но и мне не нужны эти полномочия. Кстати, забыла представить тебя своему другу. Это Стэн Кармайкл, Соня…, - я запнулась, не зная какую фамилию предпочитает носить сейчас мачеха. Бывшего мужа? Или бывшего любовника?
- Соня Фортини, мне очень приятно. – Ничуть не смущаясь неловкой паузы, мачеха послала Стэну одну из лучших своих улыбок.
- Мне также, очень приятно, - галантно произнес Стэн.
- Вы встречаетесь? – Соня с интересом разглядывала моего спутника.
- Что-то вроде этого. – Пробормотала я.
И, не в силах больше выносить это затянувшееся приветствие, взмолилась:
- Стэн, мне нужно отдохнуть! Я очень хочу принять душ и переодеться с дороги, прежде чем… — Я запнулась, не зная, как лучше продолжить фразу.
Соня внимательно посмотрела на мое покрасневшее лицо:
- Конечно. Обед через час.
С этими словами она удалилась.

Чтож, я это сделала. Переступила порог дома, в который поклялась никогда не возвращаться. Но иногда обстоятельства сильнее нас, поэтому я здесь.
Мне нужно продержаться всего пару дней, после чего я смогу вернуться в Лос-Анжелес.

- Хм, симпатичный домик, - Стэн попрыгал на моем старом матрасе. – А почему нам выделили всего одну комнату?  Или я на самом деле теперь твой жених?
- Перестань издеваться. Я не собираюсь ночевать в этом склепе. После похорон мы вернемся к Лауре.
- Я не против, но ехать больше часа, может быть, переночуем здесь хотя бы сегодня?
- Нет! Я не останусь здесь ни на одну лишнюю минуту!
- Но это твой дом, Ангел.
- Не мой, а моего мужа. Он вполне мог оставить его Соне, наверное, поэтому она все еще здесь…
- Но она такая милая и гостеприимная.
- Поверь, если Грег оставил дом ей, мы вылетим отсюда как пробки, уже через пять минут после прочтения завещания. Она любезна лишь потому, что ни в чем  пока не уверена.
Не раздеваясь, я упала на кровать. Я действительно устала. И должна собраться с мыслями, прежде чем встретиться с Дюком. Я бы все отдала, лишь бы отложить эту встречу на неопределенный срок. Вновь переступить порог этого дома оказалось не просто, а уж встретиться сейчас с Дюком? Нет, на такой подвиг у меня пока нет сил.
— Знаешь, ты какая-то странная, - Стэн задумчиво разглядывал меня.
— Сегодня у меня был очень длинный день.
— О чем речь, тебе действительно нужно освежиться и отдохнуть. Можешь не торопиться, до приезда нотариуса еще пара часов. Потом я помогу тебе привести себя в порядок. Поспи немного.

Засыпая, я продолжала вспоминать свадьбу отца. В этот день я впервые увидела Дюка. И хотя это случилось больше десяти лет назад, я помнила все так отчетливо, словно это происходило вчера.